Музыка под занавес - Рэнкин Иэн

— Босиком, мистер Уолш? — насмешливо осведомился Ребус.

— Да я обгоню тебя даже в ластах, жирная свинья! — злобно огрызнулся Гэри.

— Ага, вот и та самая «вспышка ярости», о которой мы столько гадали! — сказал Ребус, и его губы чуть дрогнули в улыбке. — Не хотите ли рассказать нам, что случилось с Александром Федоровым, когда вы его настигли?

— Он заснул в машине… — глухо произнесла миссис Уолш, снова возвращаясь к событиям рокового вечера. Ее глаза опухли и покраснели, но она не отрываясь смотрела на своего молодого мужа. — Просто заснул, и все… Я никак не могла его разбудить — только потом я поняла, что он пьян, и… Я оставила его там.

Гэри отступил чуть назад и, прислонившись виском к дверному косяку, заложил руки за спину.

— Я не знаю, о чем она толкует, — протянул он. — Честное слово, не знаю!

Ребус достал мобильник и стал набирать номер. При этом он не отрывал взгляда от Уолша, а Уолш смотрел на него. Судя по его бегающему взгляду, он еще не отказался от мыслей о побеге.

Ребус прижал телефон к уху.

— Шивон? — сказал он. — У меня для тебя хорошая новость…

Не успел он продиктовать адрес, как Гэри вдруг круто развернулся и, одним прыжком оказавшись у входной двери, потянулся к замку. Дверь уже немного приоткрылась и в щели засияла вожделенная свобода, когда Ребус всем телом врезался в него сзади. Воздух с шумом вырвался из легких Гэри Уолша, ноги его подогнулись, и он, задыхаясь и кашляя, упал на колени. Из разбитого носа струйкой текла кровь.

Его жена, с головой уйдя в собственные переживания, казалось, ничего не заметила. Она по-прежнему сидела на низком диванчике в гостиной и молчала, закрыв руками лицо. Ребус подобрал с ковра мобильник. Его сердце билось часто-часто, в крови бушевал адреналин, и он подумал, что этой составляющей полицейской работы ему будет не хватать больше всего.

— Извини, Шивон, — сказал он в трубку. — Я тут столкнулся с одним парнем…

44

Когда экспертно-криминалистическая бригада приехала за «эскортом» Уолша, полицейскому специалисту понадобилась всего пара минут, чтобы извлечь из сидиолы застрявший диск. Он не был поврежден — когда его вставили в плеер в Гейфилдском участке, из динамиков донесся голос Федорова. На самом диске — как и на копии, которую Чарльз Риордан сделал для Шивон, — было написано только одно слово: «Риордан», что делало его достаточно веской уликой. Еще одна важная улика обнаружилась в багажнике «эскорта». Правда, Уолш смыл кровь с молотка-гвоздодера, но пятна ее остались в других местах. Саму машину — и внутри и снаружи — еще предстояло тщательно обследовать, проверить, собрать пыль и волокна, снять отпечатки. Этой кропотливой работой Рэю Даффу и его ребятам предстояло заниматься уже в лаборатории полицейского управления в Хоуденхолле, поэтому данных экспертизы следовало ждать не раньше будущей недели. И все же даже Дерек Старр не мог не признать, что «результат налицо». Сам Старр не ждал от субботней переработки ничего особенного, но сейчас он чуть не приплясывал от восторга. Боясь, как бы его кто-нибудь не опередил, он даже позвонил начальнику полиции домой, чем вызвал сугубое неудовольствие старшего инспектора Макрея, которого Старр известил о «решающем прорыве» во вторую очередь.

Гэри Уолш находился в первой комнате для допросов, а Луиза Уолш — во второй. Каждый из них рассказывал свою версию происшедшего. Гэри отвечал на вопросы крайне неохотно, но под тяжестью предъявленных улик (молоток, следы крови, отпечатки пальцев на камере видеонаблюдения, которую он развернул так, чтобы никто и не подумал, будто он мог хотя бы видеть нападение) начал понемногу сдавать позиции. Но когда был получен ордер на обыск и детективы спросили Гэри, где именно — в доме, в саду или на его рабочем месте — им следует искать украденные у Федорова вещи, он снова покачал головой.