Апостолы судьбы - Михайлова Евгения

— Настоящему ценителю нашего искусства, — он склонил большую голову, сверкнув розовой кожей под редкими светлыми волосами, и протянул небольшой пакет из красной фольги.

— Ой, — вздохнула Дина. — Это уже похоже на эвтаназию. В смысле — я очень благодарна. Вы — волшебник.

Охрана устроителей проводила ее до машины. Она протянула водителю Николаю Ивановичу пакет с пирожными.

— Возьмите, пожалуйста, Оле и детям и спасите меня от ожирения.

Дина опустила окно машины и с наслаждением вдохнула ночной воздух. Пахнет весной? Может, самую чуточку. Холод вообще-то собачий, хоть март начнется уже через два дня. Но все равно хорошо. Только по ночам она загадочна и прекрасна, эта бестолковая, суетливая Москва. Дина остановила машину за квартал до своего дома на Соколе, где на двадцать пятом этаже был ее пентхаус.

— Я пройдусь, Николай Иванович. Спасибо. Спокойной ночи.

Дина застегнула шубу, сделала несколько шагов по тротуару, покрытому ледяной коркой. И вдруг перед ней выросла черная нелепая фигура.

* * *

У Вовки-Кабанчика началась непруха. Он почувствовал, как ночной мороз покусывает его ноги в мокрых туфлях. Носки он не носил из соображений гигиены и экономии. Спина ныла, глаза слезились. Вовка вспомнил свое место у горячей трубы в подвале дома у метро «Белорусская» и огорченно вытер нос рукавом пальто. Туда никак нельзя. Он огляделся. Куда это он забрел? Ни одной чертовой помойки. А жрать до того хочется, что замучился слюну глотать. Вовка посмотрел на темно-серый лохматый комок у своих ног. Дрыхнет цуцик. Уморился. Валить от него надо по-тихому. В такой компании ночлег не найти. Вовка сделал несколько шагов, стараясь ступать бесшумно, потом, как ему казалось, побежал. На самом деле он просто тащил по земле свои падающие с голых пяток туфли и задыхался под намокшим тяжелым пальто. Вдруг что-то коснулось его ладони — влажное и холодное. Вовка оглянулся: серый щенок ласково смотрел ему в лицо и помахивал пушистым хвостом.

— А ну пошел! — Вовка сделал страшное лицо и топнул ногой. Пес не шелохнулся. Вовка оглянулся, нашел взглядом какую-то тряпку, поднял, скрутил жгутом, привязал один конец к ошейнику и потащил собаку к металлической ограде вокруг высотного здания. Привязал и пошел, не оглядываясь. Пес сначала залаял, а потом так страстно, отчаянно завыл, зарыдал, что Вовка споткнулся.

— От е-мое, — в досаде проговорил он и вернулся к забору. Развязал тряпку и устало присел рядом с собакой. Какой же он теплый и мягкий, этот цуцик. С ним насмерть не замерзнешь. Вовка прикрыл глаза.

Позавчера все было иначе. Вовка проснулся, как всегда, поздно, съел припрятанную с вечера булку с колбасой. Потом долго плевал на ладони и чистил свое черное пальто. Подкладкой протер туфли. Вышел из подвала и зажмурился. В глаза било солнце. Вовка не спеша дошел до Земляного Вала. Там был его любимый магазин «Седьмой континент». Вовка вошел с деловым видом, долго бродил по залу, слишком внимательно разглядывая ценники. На самом деле он давно знал, где лежит то, что ему нужно. Минут через двадцать он с тем же озабоченным видом прошел мимо одной из касс, непринужденно помахав обеими руками: я, мол, без покупки. И тут началось. Схватили, повели, какой-то амбал крепко держал его за шиворот. В кабинете администратора вытащили все из большого кармана, любовно пришитого к подкладке: бутылку «Мартини», палку сырокопченой колбасы, вареные королевские креветки, коробку английских шоколадных конфет.

— Ну, ты придурок! — почти восхищенно сказал амбал. — Седьмой раз только мне попадаешься. И всегда одно и то же.

Приехали менты. Конечно, не удивились. «Опять ты», — меланхолично сказал знакомый рыжий. Повели его вроде бы в отделение. А у машины рыжий дал ему коленом под зад и сказал:

— Вали отсюда! Еще раз попадешься с «Мартини»…

Менты уехали. Тут Вовка и увидел цуцика. Пес смотрел на него и вилял всем своим лохматым телом, проявляя любезность и дружелюбие. Вовка показал ему пустые руки и даже вывернул карманы для наглядности. «Видишь? Нема ничего». Щенок деликатно отвернулся, но как только Вовка двинулся с места, пошел за ним. Им везло. На пути попались столики вокруг палатки «Куры- гриль». Вовка сразу заметил группу мужчин, пришедших сюда не столько поесть, сколько выпить и закусить. Он сделал озабоченное лицо и небрежно сказал: «Ребята, косточки не выбрасывайте. Собачонка надо кормить. Собачонок вот привязался». Мужики взглянули на забавную морду с черными блестящими глазами и нетрезво умилились. А потом отсыпали — не меньше чем полторы курицы. Вовка быстро схватил пакет, нашел укромное место за углом дома, и они с собакой хорошо пообедали. И дальше у них все неплохо складывалось. Вовка-Кабанчик, бомж бог знает с каким стажем, понял, что песик вызывает у людей гораздо больше симпатии, чем он сам. Но это его не обидело. Наоборот, Вовка стал планировать совместное благополучное будущее. Когда они, сытые и усталые, пришли в подвал, где у Вовки имелся свой угол, матрас и тумбочка, на которой лежала расческа, там еще никого не было. Вовка расстелил пальто, служившее по ночам постельной принадлежностью, расстегнул брюки и лег. Пес прыгнул ему под бок и уютно засопел.