Мулатка в белом шоколаде - Калинина Дарья Александровна

Кира постаралась припомнить. Нет, в милиции Людмилы точно не было. Ее еще раньше увез домой отец. Дескать, дочь в шоке. Никаких показаний давать не может.

— Но чего ей ревновать? К тому же она и сама была не одинока. Пригласила на свадьбу своего любовника.

— Кстати! — воскликнула Леся и даже руками всплеснула. — Как же мы про него-то забыли! Вот подозреваемый номер один на роль убийцы Петеросяна!

— Тоже ревность?

— Ревность плюс алчность, — сказала Леся. — Не забывай, Людмила очень богатая наследница.

— Что же, а ведь верно? — задумчиво потеребила прядь волос Кира. — Этого молодчика со счетов сбрасывать никак нельзя.

— План следующих мероприятий у нас намечен?

— Ага, приступим к его выполнению.

И Кира извлекла из сумочки список гостей. В их числе был и любовник Людмилы Аркашиной. Парня звали Костей. А вот его фамилию подруги не знали. Но, на их счастье, Константинов в списке было всего два. Один жил в центре города, другой в Веселом поселке. Рассудив, что любовник Людмилы, так как он производил впечатление совсем не богатого человека, скорее всего, живет на окраине, подруги двинулись в Веселый поселок.

Обратно они ехали явно раздосадованные.

— Кто бы мог подумать, что этот Костя окажется совсем не тем Костей, — вздыхала Леся.

— Можно было догадаться, едва мы подъехали к его дому, — буркнула в ответ Кира.

И в самом деле, недавно выстроенный возле метро, на окраине парковой зоны, дом был однозначно предназначен для очень обеспеченных людей. В подъезде сидел консьерж, в холле — зеркала и ковры на полу. В общем, прорвавшись сквозь заслон из здоровенного детины, который выполнял в этом доме роль консьержа, подруги наткнулись на расплывшегося дядьку лет пятидесяти с блестящей лысиной.

— Да, я и есть Константин, — подтвердил он в ответ на вопрос подруг. — А вы ко мне? Разве мы знакомы?

Подруги даже оскорбились. Пусть они сами не запомнили этого типа, на банкете было много народа, но их-то он не мог не заметить! Но все быстро разъяснилось.

— Нет, я не был на этой свадьбе, — сказал подругам Константин. — Дела не позволили вырваться. Сначала я даже переживал. Но теперь думаю, это и к лучшему.

— Конечно, к лучшему! — заявила его сухопарая половина, появляясь на пороге квартиры, чтобы узнать, с кем это беседует ее супруг. — Тебе совсем ни к чему быть замешанным в историю с убийством! Это же скандал!

В общем, подруги ушли не солоно хлебавши. И теперь направлялись в центр города. Второй Константин жил в старом доме, который никто не расселял и расселять явно не собирался. Агентства не хотели связываться с огромными многокомнатными квартирами, в каждой из которых жило до полусотни человек.

Но даже не их количество представляло опасность. Худшее было в том, что все эти люди были убеждены, что достойны если не отдельной квартиры, то очень и очень солидной компенсации. Не говоря уж о том, что половина жильцов этих «вороньих слободок» страдала пьянством и не имела на руках вообще никаких документов — либо потеряли, либо пропили. А вторая половина была приезжими из стран так называемого ближнего зарубежья.

Дом находился в плачевном состоянии. Фасад, выходящий на Литейный проспект, был недавно отремонтирован. Но внутри все осталось чуть ли не в первозданном виде. Ступени на лестнице были так выщерблены и отполированы ногами нескольких поколений жильцов, что напоминали каток. Становиться на них было опасно для жизни.

— Как тут люди живут? — ворчала Леся, оглядываясь на дико расписанные и заплеванные стены. — Хоть бы закрасили все это безобразие.

— О чем ты говоришь? — отвечала ей Кира. — Им на водку не хватает, а они тебе краску на свои кровные покупать станут?

Константин оказался дома. Но сначала подруги долго искали табличку под нужным звонком. Нашли, нажали, и через минуту дверь им открыл Костя собственной персоной. На лестнице было темновато. Жильцы на такую роскошь, как электрические лампочки, предпочитали тоже не тратиться. Поэтому Костя сначала подруг не узнал.

— Вы ко мне? — отступая в глубь квартиры, где пахло кипятящимся бельем и капустой, спросил он.

Дальше было посветлей. Свет падал из огромного окна холла. Подруги огляделись. Если бы эту квартиру привести в порядок, цены бы ей не было. Потолки высоченные. И даже красивая лепнина на них сохранилась. Конечно, сейчас она была замазана несколькими слоями побелки, но даже через них можно было разглядеть чудесный цветочный орнамент.

Холл был разделен на четыре части высокими арками, каждая из которых вела в свою часть квартиры. Одним словом, планировка неординарная. И, видимо, когда-то тут проживала богатая респектабельная семья. Жаль все же, что жизнь в стране повернулась таким образом, что теперь эта квартира превратилась в нечто среднее между общежитием и ночлежкой для отбросов общества.

— Очень уж у вас грязно, — брезгливо посетовала Кира.

— Одни алкоголики живут, — ответил Костя. — Откуда чистоте взяться?

— А ты тоже тут родился?

— Я тут комнату снимаю, — покачал головой Костя. — Хозяйка мне ее дешевле сдала, потому что, по ее словам, кроме меня, тут никто поселиться не желал.

— Почему?

— Соседи бухают и драка через день.

— А ты не боишься?

— А мне что? Я — парень здоровый. Меня они тронуть не смеют. Хотя, честно сказать, иногда так достанут, что взял бы да всех на улицу вышвырнул.

— Ты сам-то не пьешь?

— Капли в рот не беру, — гордо ответил Костя. — У меня спортивный режим.

Вот оно что! Он спортсмен. И, судя по румянцу на круглых щеках, приехал откуда-то из далекого сибирского городка. Именно там, в глубинке, на просторах нашей великой необъятной родины еще рождаются на свет стопроцентно здоровые богатыри и красавицы из тех, о которых говорят «ядреный орешек» или «кровь с молоком».

— А с Людмилой ты как познакомился?

Когда подруги произнесли имя девушки, Костя внезапно вздрогнул.

— Вы откуда знаете? А… Вроде бы я вас видел на свадьбе!

Подруги почувствовали, как их симпатия к этому парню стремительно тает. Простодушие, граничащее с хамством. Вроде бы! Вроде бы он их там видел! Видите ли, он еще сомневается! Да как их можно забыть! Один раз увидел, и все! Отпечаток на всю жизнь, словно моментальная фотография или шрам от пореза.

Но высказать свое возмущение подруги не успели. Мимо них шмыгнула какая-то темная личность, распространяя вокруг себя запах перегара и давно немытого тела. За ним следом протопала фигура, по всей видимости, женская, торжественно неся в руках кастрюлю, в которой что-то булькало, отвратительно воняя.

— Пойдемте тогда ко мне, — сказал Костя. — Чего в коридоре-то разговаривать?

В комнате у Кости оказалось удивительно чисто. Во всяком случае, для холостого молодого мужчины такой порядок был чем-то из разряда фантастики. И при этом по-холостяцки неуютно. Никакой женщиной тут и не пахло. Подруги даже заподозрили, что из Кости со временем вылупится жуткий зануда и педант.

Оказавшись у себя, Костя плюхнулся в кресло и указал подругам на две колченогие табуретки, на которые им предлагалось присесть. С трудом уместившись на них, Кира повторила свой вопрос.

— В клубе, — пожал плечами Костя. — В нашем спортивно-оздоровительном клубе. Я там инструктором третий год работаю. А Людке ее папаша годовой абонемент купил. Да еще самый дорогой. А у нас в клубе по этому абонементу полагается индивидуальный тренер.

В общем, роман разгорелся быстро. Простодушному здоровяку Косте до жути нравилась слегка анемичная, но такая образованная и начитанная Людмила. Она была словно гостьей из другой жизни.

Сначала парень пытался себя убедить в том, что нечего себя обманывать. Такая девушка даже не посмотрит в его сторону. Но потом, к своему немалому удивлению, обнаружил, что Людмила не только не протестует против его знаков внимания вроде маленького букетика ландышей или специального разогревающего крема плюс такой же разогревающий массаж, но вроде бы даже ждет их.

И Костя набрался смелости и пригласил Людмилу в кафе. Свидание из кафе плавно перетекло в квартирку Людмилы, которую купил ей и обставил все тот же заботливый папа. Роман длился целый год. И Костя даже начал мечтать о том, чтобы купить любимой колечко пусть и с крохотным, но все же бриллиантиком. И торжественно надеть ей его на палец.

Но внезапно грянул гром.

— Этот толстый боров — ее папаша — задумал продать Людку, словно она вещь какая-нибудь! — со свойственной ему прямотой выразился Костя. — Она этого адвоката и не знала совсем. Так, несколько раз встречались на каких-то тусовках.

— Ты был против этого брака?

— Ясное дело! — пылко воскликнул Костя. — Я же Людку люблю! И деньги ее папаши тут совсем ни при чем. Она мне как человек нравится. И не надо нам его денег. Без них проживем. Я вот в следующем месяце на кубок России поеду. Если выиграю, то и контракты, и перспективы всякие подвалят. Да и вообще! Что я, не мужик, что ли? Руки и ноги на месте. Уж как-нибудь семью прокормлю!