Киллер по красавицам - Балтийская Инна

Алена с сомнением поглядела на братца:

– На хрена он нам сдался, вот его Гоша точно сразу с лестницы спустит.

– Да я сам кого угодно спущу… – завелся Павел, но мы его не слушали.

Ночевать я осталась у Алены, разумеется, Паша на ночь глядя тоже никуда не пошел. Полночи мы сидели в спальне хозяйки и строили версии, одна другой фантастичнее. Затем Алена уложила меня на тахту, сбегала на кухню за раскладушкой для себя, а для Паши притащила старое одеяло из верблюжьей шерсти. Одеяло она небрежно бросила на пол и, грозно сдвинув брови, скомандовала:

– Паша, ложись сюда!

– На пол? – Изумлению парня не было предела. – Но там жестко! И холодно!

– Ах, тебе холодно? Тогда дуй домой!

– Нет, что ты, я лягу… – промямлил парень, сел на одеяло и, к нашему с Аленой изумлению, начал… раздеваться. Он медленно расстегнул толстую мохеровую кофту, затем плавным движением попытался скинуть серую полинявшую майку, но та каким-то образом застряла, похоже зацепившись за оттопыренное ухо. Паша обиженно запыхтел и начал с силой драть майку, пытаясь стянуть ее с головы. Мы с Аленой в шоке переглянулись, затем хозяйка квартиры подскочила к парню и рывком стянула с него майку. Увы, несчастная застиранная тряпочка не выдержала подобных издевательств и треснула по швам. А Паша, потеряв равновесие, опрокинулся на пол.

– Ты чего? – обиженно заныл он. – Ты мою майку зачем порвала? Я же для тебя стараюсь, а ты!

– Какого хрена ты устроил для нас стриптиз? – закричала выведенная из терпения Алена.

– Ты же сама велела ложиться спать! – Похоже, Паша искренне удивился. – Неприлично ложиться в постель одетым!

– Особенно при дамах! – с пафосом воскликнула я. Несмотря на крайнее напряжение, ситуация наконец-то начала меня забавлять. Но Алене чувство юмора изменило напрочь.

– С твоим могучим торсом неприлично раздеваться догола! – завизжала она. – Я теперь всю ночь не засну – кошмары сниться будут!

– Ты чего? – Паша решил обидеться. – Тебя что, моя фигура не устраивает?

– Именно!

– Тогда одеваюсь и ухожу, – мрачно произнес Паша.

С печальным выражением на лице он поднял с пола нелепую тряпицу, некогда бывшую майкой, и попытался ее надеть. Но майка не хотела держаться на одной лямочке и все время кокетливо сползала набок, открывая правую половину впалой груди, поросшей редкими рыжими волосиками. Все с тем же трагическим выражением Паша завернулся в теплую кофту, встал, поскользнулся на одеяле и, испортив весь эффект, без всякой торжественности плюхнулся обратно.

– Снимай свою кофту и спи! – Мне надоел этот нелепый спектакль.

– Она меня не хочет! – Он обличающе потыкал пальцем в опешившую Алену.

Я перевела глаза с указательного пальца Паши на плакат с надписью «Ты записался добровольцем?» и начала истерически смеяться. Алена проследила за моим взглядом, и жуткий хохот заставил согнуться уже нас обеих. Мы хохотали долго, не слушая обиженные Пашины выкрики, смех потихоньку сменялся слезами, но остановиться мы не могли.

Заснули мы лишь около четырех утра, с трудом успокоив Пашу и заверив его в том, что против его могучей фигуры ничего не имеем, все дело лишь в наших истрепанных нервах. Правда, брюки его все же попросили не снимать. Когда в половине шестого утра нас разбудил будильник, мы не смогли вспомнить ни одной версии из казавшихся ночью такими правдоподобными. Я вызвала такси, и мы, захватив и не желающего покидать нас в беде Пашу, всей компанией отправились в гости.

Гоша жил на четвертом этаже блочной пятиэтажки. Жильцы дома почти все уже поменяли стандартные деревянно-щелевые окна на стеклопакеты, и лишь грязно-серое окно Гоши неприятно выделялось на фоне белоснежных рам. Лифта в доме, разумеется, не было. Запыхавшись, мы поднялись по лестнице, и я изо всех сил заколотила в дверь. Коленки предательски подрагивали, правое веко слегка подергивалось. А вдруг сейчас Аленин хахаль, рассвирепев, просто спустит нас с лестницы? А вдруг, наоборот, он дома не ночует, и сейчас кто-то из потревоженных соседей вызовет милицию? Но, как и ожидалось, сонный хозяин был дома. Даже не спросив наших имен, он в халате на голое тело отворил дверь и замер:

– Алена! Да ты спятила! Половина седьмого утра! Я раздетый! Ты дура, да?

– У меня пропал золотой кулон! Я, когда от тебя уехала, его много раз искала, а потом вспомнила, что в последний раз его видела в твоей тумбочке. Мне сегодня на день рождения к другу идти, только кулон к новому платью подходит. Так что не сердись, сейчас возьму украшение и тут же слиняю.