Ради большой любви - Соболева Лариса

– На фиг, Князев, ты Чемергесу дал мобилу? Ему-то она зачем? Он меня достал! Звонит и звонит все утро, придурок! Мне звонит и ржет!

– Я проверял связь. – Чемергес высунул голову из-за сарая.

Тетрис подхватил палку и запустил ею в него, к счастью, не попал, а в ответ услышал икающий хохот Чемергеса. Малика прикрикнула:

– Хватит дурака валять, завтракаем и едем!

В конференц-зале, где обычно проходили собрания, Князев сидел за столом, перед ним стоял микрофон. Представители столь любимой им прессы, не раз безжалостно полоскавшей его, заняли первые ряды, приготовили камеры, диктофоны. Говорил Князев по-деловому быстро, без паники и нытья, говорил много, но… ничего нового не сказал, кроме того, что положение тяжелое. Он воспользовался золотым правилом демагогии – уходить от вопроса далеко и надолго, в результате чего сам вопрос забывается. Зато он четко знал, с какой целью устроил пресс-конференцию: чтобы создать образ капиталиста-неудачника, недостаток извилин которого привел к краху. Наблюдая, как у журналистов гасли взоры и как они переглядывались, он понял: цель достигнута. Когда он спросил, есть ли еще вопросы, какая-то девчушка поднялась с места:

– Простите, Павел Павлович, я так и не поняла: завод переходит в чужие руки или остается у бывших владельцев?

А он битый час бегал от этого вопроса!

– Видите ли… – пошел он по второму кругу, но теперь говорил медленнее, ибо нужно было найти другие обходные слова, чтобы создать видимость непохожести ответов. – Если говорить об объективных причинах, приведших завод к нынешнему положению, то вырисовывается неприглядная картина, пугающая не только вас, но и нас. Однако будем учитывать плюсы и минусы, они не всегда находятся в равновесии, а перевес зависит от тех доказательств, которые предоставят стороны при рассмотрении дела в суде. Извините, господа, к сожалению, время вышло.

Князев выскочил из зала, чтобы журналисты не успели его атаковать. У них же никогда не иссякает любопытство. За ним фактически бежали Колчин и Ермаков, последний спросил:

– Пал Палыч, что ты им долдонил? Даже я не въехал.

– У нас новые охранники? – Он оставил вопрос без ответа, заметив новых людей. Немного, но новые лица появились.

– Люди бегут, не рискуя остаться без работы, – сказал Ермак. Внешность у него была самая заурядная, таких тысячи, но он являлся аккуратным и неглупым человеком. До недавнего времени Князев ему доверял более, чем кому-либо. – Это рабочим деваться некуда, а охрана находит работу и уходит.

Что ж, логично, но Князев шкурой почувствовал – что-то здесь не так. Ведь это не тетю Дуню, размахивающую шваброй, заменила тетя Глаша, а новые люди появились в охране, водитель новый… Что он должен думать? Не обкладывают ли его противники со всех сторон, внедряя своих людей? И делают это при помощи Ермака?

Князев не пустил никого из замов к себе в кабинет, сославшись на то, что должен подготовиться к совещаниям. Опустившись в кресло, несколько минут просидел не шевелясь, потом подскочил и залез под стол. Там, где не удавалось увидеть глазом, он прощупывал пальцами. Потом встал, отряхнулся, на ощупь исследовал заднюю сторону батарей и поверхности между секциями. Выпрямившись, подумал и перевернул кресло…

Есть! Эту крошечную шашечку не спутаешь ни с чем. Вряд ли «жучок» в этом кабинете один. Ну и пусть пока стоят. А ведь кто-то из своих расставил «жучки», тот, кто имеет доступ к нему. Неплохо обложили! Теперь надо контролировать каждое слово, даже междометие. Он включил компьютер, приказал референту принести кофе. Нашел директорию отдела кадров… Референт внес кофе на блюдце.

– Скажи, Оскар, что тут без меня творилось? – полюбопытствовал Князев, не глядя на молодого человека.

– Три дня оборону держали, как на войне. Приезжали человек тридцать с оружием, чтобы выдворить нас с завода.

– А кто приезжал? Милиция, ОМОН, кто?

– Не докладывали, только бумажками с печатями потрясали, мол, мы на законных основаниях.

– А кто потрясал?

– Представители «Форсинга».

– Иди, – бросил ему Князев, взяв чашку.

Поднеся ее к губам, придержал – а кофе-то может быть отравлен. Князев вылил содержимое чашки в горшок с растением, вернулся на место. Нашел файл охраны. Кто тут уволился? Трое. Уволились на прошлой неделе и в один день. Хорошие ребята, одному из них сорок, проработал десять лет, фамилия Кустов. Далее – новые охранники. Взяли на работу на следующий день после увольнения тройки. Сведения о них еще не внесены. Итак, первое подозрение падает на Ермака. Правильно, если кого и вербовать, то начальника безопасности.