Асти Спуманте. Первое дело графини Апраксиной - Вознесенская Юлия Николаевна

— Грюс Готт, — приветствовал он Апраксину по-баварски с ужасающим русским акцентом.

— Вы не подскажете, где живет певец Фома Цвет?

— На самом верху, в мансарде.

Она миновала глухой второй этаж, на третьем ее обдало густым капустным запахом, поднялась еще на один пролет и оказалась в довольно длинном коридоре с шестью дверями, по три на каждой стороне. За одной из них находятся Ташенька Сорокина и ее друг — но как узнать, за которой? Возле дверей не было ни надписей, ни звонков, а стучать во все двери подряд графине совсем не улыбалось. Но все ее сомнения исчезли, когда из-за ближайшей двери слева раздалось отчаянное: «Ку-у-ртизаны, исча-адья пор-р-рока!». За дверью справа испуганно звякнула посуда, и старушечий голос жалобно пролепетал: «Свят, свят, свят! Опять заголосил, оглашенный, прости Господи!» Апраксина поняла, куда ей надо, и постучала в поющую дверь. Ей, конечно, никто не ответил, потому что пел Фома Цвет действительно чрезвычайно громко. Тогда графиня осторожно приоткрыла дверь, просунула в щель руку с букетом роз и помахала ими. Ария оборвалась.

— Ой, что это там такое, Ташенька? — изумленно произнес мягкий мужской голос.

— Это к нам розы пришли! Смотри, Фомушка, какие роскошные! — ответил ему нежный женский голос.

Дверь распахнулась, и Апраксина увидела хрупкую маленькую женщину с копной мелких пепельных кудрей на голове, с личиком сердечком и с неправдоподобно большими фиалковыми глазами.

— Проходите, пожалуйста, дорогие розы!

Графиня вошла, сияя улыбкой.

— Простите, что я зашла вот так, по-русски, запросто — без звонка или письма. Но мне так хотелось познакомиться с вами, дорогой господин Цвет! Я графиня Елизавета Николаевна Апраксина, страстная поклонница вашего таланта, — и, глядя с улыбкой на зардевшегося Фомушку, Апраксина протянула розы Ташеньке. Но Ташенька спрятала руки за спину и обернулась к другу:

— Что же ты, Фомушка? Ведь это тебе!

Фомушка откашлялся, поправил несуществующий галстук — потеребил верхнюю пуговицу на расстегнутом воротнике, — приосанился и плавным шагом двинулся к Апраксиной.

— Благодарю вас, графиня, — произнес он, принял цветы и с поклоном поцеловал Апраксиной руку. Затем передал цветы Ташеньке и сказал: — Поставь цветы в вазу, Ташенька, налей водички и не забудь опустить в нее таблетку аспирина — розы любят аспирин!

— Хорошо, Фомушка, я все так и сделаю.

Хозяева усадили Апраксину в старое скрипучее кресло, накрытое пледом, а сами стали напротив, возле раскрытого пианино и стали ждать. Апраксина поняла, чего они ждут, и принялась вдохновенно и пространно рассказывать о том, как она впервые услышала пение Фомы Цвета на концерте в Толстовской библиотеке и какое незабываемое впечатление оно на нее произвело.

— Я уже не могла слушать других певцов, певших в том концерте, и с тех пор мечтаю послушать когда-нибудь вас одного.

Мечты графини не остались несбывшимися: Фомушка спел до конца арию Риголетто, потом еще несколько теноровых арий, а закончил двумя русскими романсами — «На заре ты ее не буди» и «Одинок стоит домик-крошечка». Романсы графине понравились, но хвалила она все подряд.

Потом ее усадили за стол и принялись поить чаем. К чаю были поданы хлеб и варенье. О хлебе была прочитана маленькая лекция:

— Знаете, мы с Фомушкой уже несколько лет употребляем только квасной хлеб. Он, конечно, стоит дорого и продается только в биолавках, но зато от него не пучит живот, а для певца это очень важно.

— Ташенька, ну как ты можешь! — засмущался Фомушка.

— А что я особенного сказала? Я же не сказала, что у тебя пучит живот, — вот это уже было бы неприлично, согласна. А не пучит — это совсем другое дело! Правда, Елизавета Николаевна?

— Совершеннейшая правда, — согласилась графиня и, чтобы увести разговор в сторону от неудобной темы, спросила: — А кизиловое варенье вы сами, Ташенька, варили? Обожаю кизил.

— Ой, вы поняли! Какая неожиданность! Фомушка, графиня угадала варенье!

— Какое приятное открытие — вы знаете вкус кизила! — проговорил Фомушка, улыбаясь, и добавил торжественно: — Мы принимаем вас в наше тайное общество!

— Какое такое тайное общество? — удивилась Апраксина.

— Общество любителей кизила в эксиле^[1]! — восторженно прощебетала Ташенька. — Понимаете, мы с Фомушкой оба любим кизил, но немцы его не знают и не собирают. В Английском саду целые заросли кизила: сердце разрывается, когда видишь, как он осыпается на землю! Каждого гостя мы угощаем кизиловым вареньем и наблюдаем за ним: если гость узнает кизил и радуется ему — значит это наш человек!