Гламурная невинность - Данилова Анна

«Миша, я так больше не могу… Он каждую ночь ходит к ней, думая, что я сплю. Или уже давно не думает так, но продолжает делать вид, что ничего не замечает, что хуже всего. Мне кажется, что я схожу с ума, я не выдержу этого. Убить Камору не смогу, потому что слишком люблю его, ты же видишь, во что я превращаюсь, мне так плохо, Миша… Помоги мне… Я хочу избавиться от нее…» – «Хочешь, чтобы она уехала?» – «Нет, дело не в этом… Она не уедет, я же вижу, как они приросли друг к другу, я даже знаю, что произойдет после того, как сюда приедет ее жених…» – «И что же?» – «Будет скандал. В первую ночь она еще продержится, останется с ним, а потом впустит домой Сергея». – «Да ты шутишь?!» – «Нет, ты просто ничего не знаешь… Вот увидишь, она впустит его, они запрутся в другой комнате. А жених будет крепко спать. Когда же он проснется и поймет, что ее рядом нет, он отправится ее искать, как это делала в первую ночь я. И обнаружит любовников. Будет скандал. Возможно, драка». – «Но почему бы ей не позвонить этому жениху и не признаться во всем, не сказать, что она полюбила другого мужчину?» – «Миша, ну как ты не понимаешь… У Сергея ничего нет, и он нужен только мне. А тот, московский жених, у него есть все, и Надя не такая дура… Она привыкла к деньгам. Но и с Сергеем расставаться не хочет или не может…» – «Да что такого она в нем нашла? Ты уж извини меня, сестренка, но я действительно не вижу, что в нем находят женщины. Ни внешности, ни роста, так, какой-то рыжий худой мужик…» Таня знала, что Миша недолюбливает Камору. В отличие от Сергея Миша был просто красавцем. Высокий брюнет с красивыми карими глазами, отлично сложен. Разве что немного полноват. И движения мягкие. Женщины любят его, он сам рассказывал. Да и что рассказывать, когда она сама видит, как сохнет по нему Лариса. После ночи, проведенной с Мишей, Лариса ходила сама не своя, так он ей понравился… Все подробности того, что случилось между ними в ту ночь, Таня пропустила мимо ушей – ей был изначально неприятен этот разговор уже хотя бы потому, что речь шла о ее брате.

После того как погибла Надя, Таня окончательно запуталась… Они сидели у костра, грелись, дожидаясь приезда милиции, остров тонул в тумане, и казалось, какие-то темные силы давили на всех, кто находился там, рядом с одиноко лежащим неподалеку от палатки трупом… Таня время от времени смотрела на Мишу, пытаясь хотя бы взглядом убедить его в том, что она здесь ни при чем, что это не она столкнула Надю с обрыва, и хотя она и без того уже успела ему шепнуть об этом, но, как она поняла, он ей не поверил. Подумал, что она решила не рисковать с ядом, уж больно хлопотное это дело, а просто заманила на гору, да и столкнула с обрыва. Но вот вопрос: а пошла бы Надя с ней туда, на самый верх, разве не поняла бы, как рискует, ведь идет со своей соперницей… Хотя могло быть все иначе. Что, если сама Надя позвала Таню с собой, а вдруг это она задумала убийство с целью устранить соперницу? Очень простая формулировка. Как раз для работников прокуратуры. Девушки могли поговорить там, на горе, Надя ударила Таню или, наоборот, Таня ударила Надю после того, как та сказала ей что-то резкое, что причинило боль… Теперь никто ничего и никому не докажет. Надя мертва. Вину Тани доказать будет невозможно. Тем более что один лишь Миша знал о готовящемся убийстве. Вероятно, он один так до конца своих дней и будет думать, что Надю убила Таня. И что бы она теперь ни сказала ему в свое оправдание, он только сделает вид, что поверил ей, на самом же деле останется при своем мнении. И даже тот факт, что Таня собиралась избавиться от соперницы при помощи яда, а на самом деле Надя погибла, упав с высоты пятнадцати метров и разбившись о камни, все равно не убедит Михаила Обшицера в том, что его сестра здесь ни при чем. Да и любой бы, оказавшись на его месте, подумал бы так же. На острове в тот день никого, кроме них пятерых, не было. Это точно. Все отправились за хворостом. Кто мог убить Надю? Лариса? Исключено. Камора, который влюбился в нее без памяти? Абсурд. Миша? Он здесь вообще ни при чем. Разве что решился выполнить грязную работу вместо сестры и тем самым освободить ее от любовницы своего жениха? Надо знать Мишу, чтобы поверить в этот бред. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не стал бы рисковать даже ради своей любимой сестры. Даже ради себя. Он слишком любит себя, чтобы поступать так неосмотрительно. Да и какой смысл ему убивать Надю, если он знал, что тем вечером она и так должна умереть от яда? Другое дело, думала Таня, почему он так спокойно отнесся к тому, что я собираюсь совершить убийство? Ведь это же убийство! Может, он настолько был потрясен поведением Каморы по отношению к своей сестре, что и сам проникся ненавистью к этой распущенной девице? Но не настолько же! Нет! Остается одно – Надя сорвалась с обрыва сама. Либо по неосторожности, либо – намеренно. Есть и другие случаи – человек совершил убийство и не помнит, как это случилось. Он хотел его совершить, много сотен раз проигрывал эту ситуацию мысленно, представлял себе его во всех подробностях, но когда убил человека, не понял, в действительности ли это произошло или же снова в его воображении… Таня словно и сейчас слышала ее голос, голос своей жертвы. Но, представляя себе убийство, она видела стакан с красным вином и губы Нади, касающиеся края стакана. Видела и саму Надю, распростертую на земле с остекленевшими глазами. Только такая, тихая и неподвижная, со стертой с бледного лица улыбкой, она не представляла опасности. Она исчезнет, и Камора вернется к своей невесте. Все встанет на свои места, и Таня снова достанет из шкафа свое подвенечное платье, разложит на столе глянцевые, посыпанные искрящимися блестками открытки – приглашения на свадьбу… Пройдет время, и все забудется. В квартире Шевкии поселятся другие люди, Камора успокоится и забудет о Наде Газановой.