Апостолы судьбы - Михайлова Евгения

Утром Валя встала, по обыкновению, первой, долго стояла под прохладным душем, затем тщательно расчесала влажные волосы, туго стянула их резинкой и надела новый махровый халат небесно-голубого цвета. Почти такого же цвета глаза сияли на ее розовом после душа лице. На кухне она положила на сковородку приготовленные с вечера блинчики с мясом и творогом, заварила кофе, согрела густые деревенские сливки и радостно повернулась к вошедшему Дмитрию. Еще несколько спокойных минут они проведут вместе. Они обсуждали проблемы сына, который недавно переехал со своей девушкой в съемную квартиру, болтали о всяких пустяках. Валя рассказывала, что соседский котенок два раза в день орет под их дверью — есть просит. «Может, взять его, раз они его не кормят?»

— А что — возьми, — промычал Дима с наполненным ртом.

Они успели поговорить о том, что ему нужен новый костюм, что в воскресенье не мешало бы съездить на рынок, еще о чем-то… И вдруг это произошло. Дима встал из-за стола, надел пиджак и спросил:

— Слушай, отчего это Катя перестала у нас бывать, не звонит? И ты ничего о ней не рассказываешь. Вы, случайно, не поссорились?

Вале показалось, что ее ударили прямо в сердце. Кровь отлила от лица, кончики пальцев онемели. Она с трудом перевела дыхание и ответила ровно, мелодично:

— Да что ты! Катю не знаешь? Как с ней можно поссориться? Просто она заболела, в больнице лежит.

— Серьезно? Что ж ты не говорила ничего? Что с ней?

— Да я точно не знаю. Как-то внезапно все произошло. Игорь толком ничего не объяснил. Что-то вроде стресса. Она в психиатрической клинике.

— Господи! Что за стресс такой, если от него лежат в психушке? Слушай, ты как следует все узнай. Я позвоню тебе. Может, вырвусь сегодня, съездим к ней. Я побежал. Опаздываю. Целую.

Валя столбом стояла посреди кухни еще минут десять после того, как за мужем захлопнулась дверь. Затем с трудом оторвала ноги от пола, тяжелым шагом прошлась по комнатам. Глаза ее стали совсем бесцветными, губы сжались в твердую, прямую линию. В гостиной она оглянулась по сторонам, не зная, на что распространить терзающую ее боль. Взгляд ее упал на небольшой фотоальбом. Она взяла его в руки, полистала, вытащила одну фотографию. На ней они с Катей, обнявшись, сидели на диване и смеялись. Дима их фотографировал и, наверное, говорил что-то смешное. Валя разорвала фотографию пополам и прошипела в Катино прелестное лицо: «Сволочь! Дрянь! Чтоб ты не вышла никогда из этой психушки! Чтоб ты сдохла там!» Легче не становилось. Валя заметалась по комнате, схватила с тумбочки пилку для ногтей и стала яростно колоть, рвать ею Катину фотографию. Затем выбежала с ней на кухню, положила изуродованный клочок в металлическую пепельницу, подожгла и побежала в комнату за другими снимками.

* * *

Катя застонала и спустилась по стенке на пол в коридоре. Адская боль разрывала ее голову на части. Горячие слезы бесконтрольным потоком лились по щекам, груди, на стиснутые кулаки, колени.

— Эй, ты! — пробивался к ней издалека знакомый голос. — Скажи что-нибудь. Да ты чего? Бабы! Зовите сестру, срочно!

Кто-то касался Катиных волос, плеч, теребил за руки. Она подняла тяжелые мокрые ресницы, но ничего не увидела в густой пелене. Лишь мгновение спустя смогла рассмотреть круглое лицо и темную челку Тани.

— Я, наверное, умираю, — пожаловалась Катя и зарыдала вслух уже от благодарности этой девочке за то, что она оказалась рядом.

Потом ее подняли сильные руки, понесли, уложили. Холодное мокрое полотенце вернуло ее к жизни, капли с резким запахом немного успокоили, и она никак не могла оторваться от большой кружки с водой. Приступ отступил, но мышцы, казалось, атрофировались. Катя пальцем не могла шевельнуть. Но она не хотела проваливаться в сон и растягивала секунды облегчения. Легкие сухие ладони легли на ее лоб и запястье. Тонкие сильные пальцы сжали ниточку пульса и, как ей показалось, уняли его сумасшедшее биение. Катя открыла глаза и улыбнулась.

— Санта-Клаус ко мне пришел. У вас нет пряников с мандаринами?

* * *

Алена выехала на Каширское шоссе и достала из кармана мобильный телефон.

— Доброе утро, Игорь. Я собралась сейчас в больницу к Кате. Она вчера не говорила, что ей нужно? Что? Серьезно? Вас не пустили? И ничего не объяснили? Но такой болевой приступ не может быть без причины. Они проверяли давление, делали томограмму? В общем, я беспокоить ее не буду, сразу пойду к профессору. Фрукты, йогурты, печенье, ну и все такое оставлю для Кати в холодильнике. Думаю, вам сегодня уже не стоит сюда приезжать. Подождите меня дома. Я подробно расскажу о разговоре с профессором и заодно позабочусь о вашем холодильнике. Чтоб не забарахлил от тоскливой пустоты.