Кто придет меня убить? - Малышева Анна

В Москве его ждал неожиданный удар. Фирма, с которой он договорился (конечно, устно!), заявила ему, что кейсы им уже привезли, и по меньшей цене, и доходчиво объяснили, что он теперь может сделать со своими кейсами.

Скандал ни к чему не привел. Впервые в жизни он почувствовал, что теряет почву под ногами. Олег заметался, товар удалось сдать по цене, едва превышающей закупочную. Если учитывать расходы на поездку, он остался в убытке. Такого с ним никогда еще не случалось, хотя за годы одинокой коммерческой деятельности было всякое. «Мне везет», – говорил он часто себе и друзьям. И действительно, ему везло все время, вплоть до последнего момента. Но он все еще отказывался признаться, что слепое счастье ему изменило, что изменилось само время. Снова собрал деньги и поехал за товаром. На этот раз все как будто обошлось, товар он сдал, но выплату денег ему задержали… Ненадолго, на пару недель… Но эти две недели он сидел как на иголках, со связанными руками. Его характер резко портился, он ни за что ни про что накричал на Лизу, увидел ее испуганные детские глаза и разозлился еще больше. Новую поездку он спланировал с размахом. Ему казалось, что именно размах поможет поправить дела. Он взял первый кредит – из пятнадцати процентов в месяц. Поездка принесла ему небольшой барыш, он выплатил проценты и продлил срок кредита еще на месяц. Уехал снова. Время неслось как сумасшедшее, он лихорадочно крутился, но все это сводилось к бегу на месте – кошмарному бегу, как во сне, когда тратишь массу сил, а продвигаешься всего на шаг-другой. Когда пришло время платить проценты, у него не оказалось свободных денег – они были вложены в товар. Он выговорил себе отсрочку, но процент ему повысили.

Теперь он составлял двадцать в месяц, включая неоплаченные проценты. Он впервые почувствовал, что делает что-то не то, и решил исправить положение – покончить с кредитом, проценты по которому все нарастали… Для этого он сделал следующий шаг – взял еще один кредит, больший, чем первый. Как раз в это время ему снова позвонила Анна.

Он не сразу понял, кто с ним говорит, а когда понял, ничуть не смутился. Эта женщина вообще не относилась к числу тех, которые могли его как-то смутить. Поэтому он очень небрежно ответил:

– Ах да, верно" Ваша посылка? Я не смог поехать, ничего не получилось. Сейчас слишком много работы.

Я ее вам верну. Где? Когда?

Она растерянно сказала:

– Когда хотите… Почему же вы мне раньше не сказали, что не поедете? Я давно нашла бы другой способ передать.

– Извините, ради Бога, – так же небрежно ответил он. – Ну, так где я вас увижу?

На следующий день, когда они встретились в городе, он заметил, что она принарядилась. Какой-то более яркий костюм, подрумяненные скулы, блестящие глаза. Передавая ей пакет, он спросил из вежливости:

– У вас какое-то торжество?

– У меня? – растерялась она. Эта взрослая женщина могла быть совершенно беспомощной, хотя не более чем на минуту. – У меня… Ничего. Просто настроение хорошее.

– Завидую! – искренне сказал он.

Она быстро спросила:

– У вас какие-то неприятности?

– Мелкие, не стоит говорить. Знаете, я все же перед вами провинился. Давайте куда-нибудь зайдем и отметим примирение.

Она сразу согласилась, чего он не ожидал. Он отвел ее в недорогое кафе, взял ей сок – она отказалась пить что-то крепче, вообще отказалась от всего, что он ей предлагал. Сам он взял коньяк, закурил, попросил ее рассказать о себе. Она смутилась снова, неуверенно сообщила, где работает, чем занимается.

– Вы замужем? – спросил он неожиданно для себя.

Как она покраснела! Как девочка, у которой спросили, нравится ли ей какой-нибудь мальчик… Он в ту минуту ясно понял, что этого вопроса она очень боялась, и боялась именно в его устах. «А бабочка-то влюбилась… – лениво подумал он. – Господи, но почему они все на один лад! Такие дурищи…» Он прекрасно знал, какое впечатление производит на женщин, и это сознание собственной привлекательности давно не щекотало ему нервы. Он привык. А она так и пылала, когда ответила:

– Я замужем, у меня дочка… Алисе шесть лет.

– Какая большая! – бестактно заметил он и продолжал:

– А родня в Германии откуда?

– Мой отец немец, – ответила она. – Все родственники с его стороны и он сам уже уехали.

– А почему вы до сих пор тут? Я бы непременно уехал, если бы мог.

– Я не могу.

– Почему?

– Просто не могу.