Небо под зеленым абажуром - Брикер Мария

«Господи, прости мне все прегрешения и помоги! – мысленно взмолилась Ира. – Забери мою жизнь, но сохрани жизнь ребенка. Она хорошая девочка. Если и причинила кому зло, то невольно. У нее доброе сердце и помыслы. Она ангел. Слепой ангел. Вдруг сгодится еще на земле».

– Мама, что здесь происходит? – раздался за спиной встревоженный голос дочери. Ирина вздрогнула. От ужаса снова заболело сердце, заболело так, что не продохнуть.

– Все хорошо, солнышко. Иди, – хрипло сказала она, не узнав собственного голоса.

– Так вот ты какая – птица феникс! – присвистнул Залепин и направился в сторону Алешки. У Ирины от ярости потемнело в глазах. Она выхватила из письменного прибора нож для резки бумаги, метнулась к Залепину и изо всей силы всадила лезвие ему в спину. Залепин медленно обернулся, с удивлением посмотрел на Ирину и осел на пол. Нотариус завизжал, как укушенный, бросился к ней. Ирина перегородила ему дорогу и закричала:

– Беги, доченька! Спасайся! Это плохие люди! К Манюне беги! Она поможет. Умоляю! Ради меня! Если любишь! Делай, как я говорю!

Старик налетел, как коршун. Ирина изо всей силы отшвырнула его тщедушное тело от себя, захлопнула ногой дверь в кабинет, прижалась к ней спиной и погасила свет. Комната погрузилась в темноту. Нотариус снова оказался рядом, ударил ее чем-то тяжелым по голове. Ирина упала, дальше последовало несколько сильных ударов ногой по ребрам... Бил не старик, а Залепин. Он уже поднялся и навис над ней. Удар. Еще удар. Боли она не чувствовала, молилась за дочь.

Громко хлопнула входная дверь.

– Оставь ее, идиот! Убьешь! – закричал старик.

– Эта сука мне плечо продырявила, – прорычал Залепин, снова ударил ногой. Внутри как будто что-то сломалось, и сердце разорвалось на куски. Из горла выплеснулось что-то горячее.

– Хватит! – завизжал нотариус. – Девку лови!

Залепин бросился к двери, но, чтобы ее распахнуть, пришлось оттащить Ирину с порога. Она из последних сил схватила его за ботинок. Залепин не удержал равновесие и упал, стукнувшись головой о косяк. Дверь в кабинет со скрипом отворилась. Матюкаясь, он поднялся, выбежал в прихожую, на лестничную клетку, побежал вниз по ступенькам. Звуки его шагов эхом отзывались в голове.

Вспыхнул свет в комнате. Нотариус склонился над Ириной, похлопал ее по щекам, пощупал пульс на шее, выругался.

Спустя несколько минут тяжелые шаги Залепина проследовали обратно в кабинет.

– Убежала! Как сквозь землю провалилась!

– Идиот! Слепую овцу найти не смог, – взбесился нотариус и заметался по комнате, сгребая в «дипломат» бумаги.

Михаил склонился над Ириной.

– Оставь ее, – проворчал нотариус. – Кровища изо рта хлыщет. Живая еще, но сдохнет с минуты на минуту, не очухается уже.

– Антоныч, что же делать? Нас Коза по головке за это не погладит. Может, подпись подделаем, и все дела? Ты же у нас спец по этому делу.

– Хочешь под эшафот нас подвести? Девку надо было ловить, тупой ублюдок! Теперь поздно пить боржоми. Сейчас она сюда толпу ментов приведет. На меня нечего стрелки переводить. Сам будешь с Козой разбираться, – ядовито заявил нотариус. – Это ты ногами дрыгал. Я тебе говорил, чтобы завязывал с наркотой. Совсем с катушек съехал, паразит.

– Антон Петрович, я три дня в завязке – вот тебе крест! Не виноват я. Ясно же, что тетка все просекла. Пугнуть ее хотел. Подумаешь, пару раз ногой шибанул. От этого не умирают. У тетки с сердцем тухляк. Я же не знал, – оправдывался Михаил. Никакого сочувствия в голосе, только страх за свою шкуру. Он опять над ней склонился. Ирина из последних сил собралась и плюнула ему в морду. Залепин набычился, сжал руку в кулак, размахнулся для удара.

– Оставь ее – сказал! – рявкнул Антон Петрович. – У нас три минуты, чтобы все подчистить и бабки найти. Коза сказала, что тетка сняла со счета лимон. Хоть что-то, не с пустыми руками же возвращаться. Ищи бабки, я отпечатки сотру. А девка никуда от нас не денется.

Залепин натянул резиновые перчатки и заметался по комнате, роняя книги и выдвигая ящики стола. Антон Петрович методично, без суеты, стирал следы их присутствия.

– Не парься по поводу инвалидки, – вступил в разговор Михаил, простукивая стены и пол. – Она же слепая!

– Слепая – не глухая и не немая, – проворчал старик. – Лишние свидетели нам не нужны.

– Да что она может знать? Рассказать следователю про некую Людмилу Петровну, которая обещала от слепоты ее вылечить? Или про то, что мамаша пыталась квартиру в залог оформить и ссуду на лечение от слепоты взять в неизвестной конторе? Таких контор сейчас как грязи. На каждом столбе объявы висят. Ментяры ленивые, прошерстят несколько ближайших офисов и дело закроют. К тому же у Козы в этом районе половина легавки куплена. Мы первые об этом узнаем и меры примем.