Роскошная хищница, или Сожженные мосты - Крамер Марина

– Ты хотел куда-то его взять? – спросила она, не поднимая глаз.

– А ты хочешь, чтобы я уехал? – усаживая на колено Егорку, отозвался он.

– Мне все равно, просто спросила, – произнесла Марина, глядя мимо него.

– Может, поедем вместе? Просто погуляем по лесу, – предложил Женька.

– Не май месяц.

– Ну и что? Мы ненадолго. Поедем, пожалуйста.

Сама не понимая, как и зачем, она согласилась и пошла одеваться, успев заметить, как торжествующе улыбнулся Хохол.

Поехали втроем, Женька попросил Марину не брать охрану, и она снова поддалась. Видимо, подсознательно сама хотела остаться с ним наедине, без посторонних глаз. Пусть даже это глаза ее собственной и привыкшей ко всему охраны.

Они медленно брели по голому лесу; Марина все время смотрела под ноги, поддевая то и дело носком сапога замерзшие ветки. Егорка ковылял чуть впереди, а Женька в распахнутой дубленке шел рядом с Коваль и молчал так обреченно, что ей вдруг стало его жаль. Дотянувшись, она взяла его под руку, и Хохол вздрогнул, удивленно уставившись на нее.

– Что? – поинтересовалась Марина, глядя снизу вверх.

– Нет... ничего.

Его рука накрыла ее тонкую кисть, затянутую в черную лайку перчатки, и Марина даже через этот кожаный барьер почувствовала тепло. Она прекрасно помнила прикосновение этих рук к своему лицу, телу, то, как они гладили ее или сжимали, причиняя боль и оставляя синяки. Сердце заколотилось так, словно собиралось выскочить из груди, а к лицу прилила кровь, Коваль даже сама почувствовала, что краснеет. Хохол уловил ее состояние, остановился и, подняв за подбородок ее голову, поцеловал в губы, а потом крепко прижал к себе, шепча:

– Котенок... девочка... ну хватит, сколько можно? Ведь оба мучаемся... Маринка моя, прости меня, родная... я больше никогда... я ветру не дам на тебя дунуть, любимая моя...

– Женя... я... не могу... – выдохнула она, пытаясь освободиться и ненавидя себя за упрямство. – Это... так не должно быть... так неправильно...

– Я не пущу тебя больше никуда! – решительно заявил Хохол, держа ее за руку и волоча за собой в попытке догнать Егорку, убежавшего довольно далеко. – Ну-ка, стой! Егор, сюда иди!

Но мальчик, оглянувшись, только озорно глянул на отца и еще шустрее заковылял вперед. Помпон на капюшоне его курточки мотался из стороны в сторону, а Егорка хохотал и все бежал, удаляясь от родителей по тропинке.

– Подожди... куда ты меня тащишь? – пыталась вырваться Марина, но из железных Женькиных пальцев еще никто не выворачивался.

Он поймал и Егора, легко вскинул его на согнутый локоть свободной руки и развернулся к машине, устремляясь к ней почти бегом. Усадив обоих на заднее сиденье, Женька прыгнул за руль и рванул с места не хуже Марины, словно торопился на пожар. На ходу он вытащил телефон и набрал какой-то номер:

– Наталья Марковна? Здравствуйте, это Евгений Петрович. Вы ничем не заняты сейчас? Да, я хочу Егора к вам привезти на пару часов – у меня неотложное дело возникло, я не успею его домой отвезти. Можно, да? Спасибо.

Коваль про себя ухмыльнулась: предусмотрительный парень, успел и с няней личные контакты наладить, не поленился, отыскал номер телефона.

У дома Натальи Марковны они оказались буквально через десять минут, Женька вышел, забрал Егора и скрылся с ним в подъезде. Марина же все никак не могла понять, что делает сейчас, почему позволяет Хохлу вот так взять и увезти себя куда-то, не спрашивая согласия. И ведь сидит и покорно ждет, вот что странно! Может, так и должно быть? Может, пора и в самом деле успокоиться и дать Женьке возможность быть мужиком, хозяином? Вдруг так будет лучше?

Показался довольный Женька, сел за руль, закурил и повернулся к ней:

– Ну, поедем ко мне?

Марина промолчала, и Хохол, приняв это за согласие, обрадовался еще сильнее. У подъезда своего дома он припарковал «навигатор», открыл дверку, помогая ей выйти, потом, передумав, подхватил на руки, и Коваль не удержалась:

– Боишься, что сбегу?

– Боюсь, – честно признался он, нажимая кнопки кодового замка и открывая дверь подъезда. – От тебя вечно жди подвоха.

Квартиру Женька снял отличную – с евроремонтом, огромной гостиной, просторной кухней и спальней. В чуть приоткрытой двери ванной комнаты виднелась большая черная джакузи, установленная в углу на подиуме.

«Надо же, сдают и такие квартиры... И сколько, интересно, Женька отваливает за это счастье?»

– Нравится интерьерчик? – поинтересовался он, снимая с Марины шубку и присаживаясь на корточки, чтобы стянуть замшевые ботфорты.

– Неплохо. Дорого?

– По деньгам, – не остался в долгу Женька. – Могу себе позволить. Проходи, не стой, как в гостях.

Она уже и забыла, как это – оказаться в съемной квартире, такое было с ней только однажды, когда Коваль встречалась со своим заведующим отделением и женатый Костя, чтобы не вызвать подозрений, снял небольшую квартирку. Там они и встречались два-три раза в неделю. И вот теперь она опять сидит в чужой квартире с любовником... Дежа вю.

Хохол, видимо, предполагал подобное развитие событий, а потому подготовился: текила, оливки, креветки... Марина улыбнулась, глянув на него из-под челки:

– Ну, ты даешь! Знал, что соглашусь?

– Силой бы привез, – абсолютно серьезно ответил он, присаживаясь на подлокотник кресла и запуская руку в ее волосы на затылке. – Я больше не позволю тебе уйти.

Она смотрела ему в глаза и видела, что он не шутит, что настроен вернуть ее и сына, и никто и ничто теперь не заставит его остановиться.

– А если я все-таки не соглашусь?

– Значит, тебе придется убить меня, потому что по-другому ты отсюда не выйдешь, – наклоняясь, чтобы поцеловать ее, сказал Хохол. – Я не для того провел с тобой столько лет, не для того вынес то, что вынес, чтобы теперь потерять из-за глупой выходки с соплячкой. Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя?

– Жень... а если я тебя не люблю? – Марина смотрела ему в глаза и ждала, хотя ответ знала наизусть. Хохол не разочаровал.

– А мне все равно. Тем более что ты сейчас врешь, – снова и снова целуя ее, пробормотал он. – Возможно, ты не любишь меня так, как любила своего Малыша, но мне это и не нужно, я хочу быть собой, а не заменять кого-то. Котенок, у нас мало времени...

И он долго распинал ее на кровати в спальне, заставляя подчиняться его фантазиям, его рукам, губам. Настоящее безумие, но они не были вместе так долго... Никогда прежде она не скучала по нему и не придавала значения его отлучкам, но, стоило только расстаться на такой долгий срок, как выяснилось, что она может испытывать весьма и весьма сильные эмоции.

Женька распалял ее все сильнее, она и сама удивлялась, а он только улыбался и не останавливался почти ни на секунду.

– Ты меня убила... – выдохнул он наконец, упав на живот поперек постели.

Он тяжело дышал. Столько долгих ночей он мечтал об этой минуте, когда сможет вернуть любимую и быть с ней, обнимать ее, слышать голос, прикасаться. Свершилось...

Марина легла на него сверху, дотянулась губами до уха и прошептала:

– Женька... мне пора...

Хохол медленно перевернулся, стряхнув ее на постель, потом осторожно обнял, поглаживая ручищей по животу:

– Ты серьезно говоришь?

– Да.

– Ну, я так и понял – прощения не будет, – констатировал Женька, отодвигаясь и садясь к спинке кровати. – Ты ни за что не изменишь своего решения, не пустишь меня обратно. Ладно, поживем отдельно. А пока будем встречаться здесь.

– Это ты так решил? – удивленно вздернула брови Марина, и он кивнул.

– Да. И так будет.

– И ты думаешь, что я подчинюсь твоему решению, Женечка?

– Думаю, что подчинишься, – подтвердил Хохол, улыбаясь. – Потому что тебе без меня так же плохо, как и мне без тебя.

Марина сначала оторопела от этих слов, а потом расхохоталась и поцеловала его:

– Ты мерзкий шантажист! Как же ты прав сейчас, даже не представляешь! Но ты ведь прекрасно знаешь, что я не позволю тебе распоряжаться мною. – Она встала, взяла лежавший на стуле Женькин халат, завернулась в него и пошла в ванную.

«Ничего себе, разработал сценарий! Я, значит, должна подчиниться и выполнить его условия, иначе никак! Выдвигая подобные требования, он не подумал о том, что я не из тех, с кем это проходит. И я ни за что никому, а тем более ему, не признаюсь, что мне плохо. И условия всегда диктую только я, и по-другому не будет».

Вернувшись из ванной, Марина начала одеваться, стараясь не смотреть на по-прежнему лежащего Женьку.

– Уже уходишь? – в его голосе послышалась насмешка.

– Да.

– Ну, тогда подожди, я же не расплатился за услуги.

Она дернулась, как от удара хлыстом, а Хохол с совершенно серьезным видом порылся в кармане джинсов и протянул ей пятьсот долларов. Коваль взяла деньги, скомкала и швырнула ему в лицо, повернулась на каблуке, собираясь уйти, но он догнал ее, схватил, выкручивая руки, и впился в губы. Как она ни была зла и рассержена, но не ответить на его поцелуй просто не могла, застонала, забрасывая ногу ему на бедро.