Нежная стерва, или Исход великой любви - Крамер Марина

– Все-все-все! – заверила та. – Молчу.

Парень перебирал Виолины пальчики, поднося к губам, и что-то шептал ей на ухо, отчего она заливисто похохатывала. «Быстро работает, молодец», – отметила Марина. Стоило ей отвлечься на минуту, как они встали и скрылись, оставив Коваль в компании бутылки текилы и сигареты.

На сцену вышел высокий, смуглый, длинноволосый парень в маске на лице. На танцора был спрос, это чувствовалось, но он легко спрыгнул со сцены и пошел прямо на Коваль, приблизился и поцеловал тонкую руку с длинными черными ногтями. Марина погладила его по щеке, сама не понимая, зачем делает это.

– Пойдешь со мной? – спросил парень.

– Еще не хватало! – фыркнула она. – Но посидеть рядом разрешу, так и быть.

Танцор послушно опустился на стул напротив и замер.

– Ты так и не снимешь маску? – спросила Коваль, закрывая глаза.

– Зачем тебе?

– Я хочу видеть твое лицо.

– А вдруг оно тебя разочарует?

– Как-нибудь переживу. Сними.

Он подчинился, и Марина, открыв глаза, ахнула – на нее, улыбаясь, смотрел Карлос, танцор из «Латины», исчезнувший около месяца назад.

– С ума сойти! – выдохнула она. – Ты?!

– Что, хочешь кого-нибудь другого? – спросил он, перемещаясь на пол рядом с креслом.

– О боже, нет, конечно, нет… Но – как ты здесь, как ты посмел уйти от меня?

– Я же не спрашиваю, как ты здесь, – усмехнулся он.

– Я даже и не знаю уже, – пожала плечами Коваль.

– Тогда, может, просто поговорим? – предложил Карлос, улыбаясь. – Мы давно не виделись.

– Давай, – откликнулась она эхом.

– Я слышал о том, что случилось. Поверь, мне очень жаль, надеюсь, что все наладится, и он вернется, все пойдет, как раньше.

– Нет, Карлос, – грустно покачала головой Марина. – Ничего не наладится, не повторится. Хорошее проходит так быстро… Знаешь, как меня называют теперь? Черная Вдова.

– Зачем слушаешь дураков? Это ведь от зависти и страха. Была б ты просто жена Малышева, курица домашняя, и тебя никто не трогал бы, но ты – Коваль, ты сама по себе. Раз не хоронила его, значит, он жив. Хотя бы для тебя, нужно просто верить в это.

Повисла пауза. Карлос осторожно поглаживал ее ноги, не стремясь, однако, перейти к чему-то другому. Ему всегда нравилась эта женщина, и даже вот эта возможность просто сидеть на полу у ее ног была для него подарком. Марина рассеянно водила рукой по черным вьющимся волосам, а перед глазами стояло лицо Егора – его синие глаза, его улыбка…

Они долго сидели так и молчали. Карлос закрыл глаза, прислушиваясь к движениям ее руки.

– Ты знаешь. Коваль, а я часто о тебе вспоминаю, – вдруг признался он, подняв на Марину глаза. – Если бы я мог чем-то помочь…

– Спасибо, Карлос, – проговорила Марина, прижимаясь лицом к его волосам. – Мне пора домой, – и потянулась к карману джинсов, чтобы достать деньги, которые по непонятной причине носила именно там, а не в сумке, но Карлос перехватил ее руку:

– Дорогая, я не сплю с женщиной за деньги, ты забыла?

– Тогда что ты делаешь здесь, благотворительностью занимаешься?

– Я имел в виду, что с тобой за деньги я ничего и никогда делать не буду. А другим я обхожусь очень недешево, поверь.

– Смотри, как знаешь. Проводи меня.

– Приезжай, когда захочешь, для тебя я всегда свободен, дорогая.

В это время вернулась томная и очень довольная Виола, бросила на них изучающий взгляд. Когда Карлос, попрощавшись, ушел, она накинулась на Марину:

– Ты ненормальная? Так и просидела здесь?

– Мне ничего не нужно, я приехала с тобой из любопытства! – подмигнула Коваль, вставая. – Поехали ко мне, переночуешь, а завтра Розан тебя отвезет.

– Не боишься? Вдруг я аферистка?

Марина пожала плечами, надевая шубу:

– Ну и что? У меня полон дом охраны, ты и пикнуть не успеешь, если что.

Виола расхохоталась, и они вышли на улицу, где у крыльца все же стоял «Хаммер» с телохранителями – ну, ясное дело, Розан не оставил босса без присмотра.

– Обалденная тачка у тебя, – заметила Виола, забираясь внутрь. – У меня раза в три меньше – «Фольксваген Гольф».

– Я не люблю маленькие машины, просто не понимаю. Всегда предпочитала такие вот танки, в них надежнее. А уж когда сама за руль сажусь, то лучше джипа вообще ничего не знаю – гоняю, как бешеная. Только в последнее время редко это делаю.

– Потому что пить много начали, – отозвался из-за руля Юрка.

– Смотри, чтобы не начала водителей увольнять по тихой грусти!

– Извините, Марина Викторовна, – пробормотал он, признав неуместность своего высказывания.

По дороге Коваль исподтишка все же разглядела как следует лицо своей новой знакомой: мелкие, кукольные черты, хорошо очерченный рот, аккуратный носик, голубые, прозрачные, какие-то распахнутые глаза в обрамлении светлых, видимо, ресниц, потому что накрашены они были очень интенсивно. Девочка явно знала толк в хорошей косметике и одежде, любила и умела посещать дорогие салоны красоты, была ухоженна и даже слегка вальяжна. Марине порой очень не хватало любви к себе, было жаль времени, но уж если она оказывалась в салоне «Бэлль», то проводила там почти весь день. Судя по Виоле, она тоже отнимала у парикмахеров и косметологов уйму их рабочего времени. И еще что-то было в ее глазах такое… порочное, что ли… Она явно скрывала что-то, придерживала до поры. Ничего, рано или поздно раскроется, в этом Марина не сомневалась.

В коттедже было темно, горничная ушла к себе. Макс включил свет, и они с Лешкой пошли по комнатам, проверяя, а Виола с интересом оглядывалась вокруг.

– Не слабо!

– Не жалуюсь, только одиноко стало. Я отвыкла жить одна, понимаешь? А без Егора мне вообще ничего не надо – ни дома, ни денег.

– Ты очень его любишь? – Виола сбросила шубу прямо на пол и опустилась в кресло, глядя, как Марина, присев, растапливает камин.

– Это не то слово. Я дышать без него не могу, нечем, воздуха не хватает.

– Он молодой?

– Старше меня на четырнадцать лет.

– Ого! И как? – поинтересовалась она, закурив свою сигарку.

– Ему нет равных. Такого бешеного мужика поискать! Знаешь, он очень хорошо выглядит, не скажешь даже, сколько ему лет, только седой совсем. Но, имея меня в женах… – Марина отложила спички и замолчала, глядя, как языки пламени постепенно охватывают лежащие пирамидкой березовые дрова в камине.

– Да, тяжело тебе теперь, – посочувствовала Виола.

– О чем и речь. И потом, он любил меня, все прощал, лишь бы была рядом. Думаешь, на него бабы не клевали? Ого! Аж визжали! Но женился он все равно на мне, хотя бывали варианты и после свадьбы. Так, легкий флирт с секретаршей, еще что-нибудь. Да и я ведь не без греха, если честно. Господи, если бы он вернулся, я б у ног его лежала, язык высунув…

– Любовь, дорогая, штука страшная, я по себе знаю, – вздохнула ведьма. – У меня тоже так было, был человек, ради которого я могла, как ты, язык высунув… Но это я, а у него таких Виолок было вагон с прицепом. Плюс еще жена и двое детей. Я и не знала даже. А однажды в парке встретила с семьей, и сердце оборвалось – примерный муж, заботливый папа… Я тогда таблеток напилась, еле откачали, и вот после этого стала будущее видеть. Представляешь, смотрю на человека и вижу, что с ним дальше будет, как он состарится, как умрет… Кошмар, я испугалась сначала, а потом подумала, что из этого можно прибыль извлекать, если только грамотно все организовать. Вот теперь я «потомственная ведьма». С мужиками, кроме как в постели, стараюсь дел не иметь, да и то, если есть возможность, женщин предпочитаю. – Ага, значит, вот в чем прикол-то у нее! – Если лень к Мартину тащиться, так Глеб есть, такие вещи делает – умереть можно! Как-нибудь угощу тебя, хочешь?

– Почему нет? – улыбнулась Марина, слегка шокированная ее откровениями.

Так, ни о чем, они протрепались до самого утра, запивая разговоры текилой. Уехала Виола только в обед, взяв с Марины слово позвонить, и та честно пообещала, решив даже сдержать данное обещание – новая знакомая ей понравилась, оказалась близка по характеру и по отношению к жизни.

Розан не повез ведьму, отправил кого-то из пацанов, а сам явился к Марине и, завалившись в кресло, принялся вести воспитательные беседы:

– Схлестнулись уже? Подруги неразлейвода? Смотри, Коваль, она ж вроде тебя – шальная. Только ты в делах шальная, а она – в койке. Просто как машинка фирмы «Зингер», честное слово, даром что ведьма. Я с ней переспал раз, так еле уполз потом.

– А про меня-то ты что знаешь? – Марина причесывала влажные после душа волосы и с улыбкой глядела на своего зама. – Со мной ты не спал, как можешь судить? А вдруг я еще хуже, а?

– Ты это сейчас меня провоцируешь, что ли? – изумился Розан.

– Еще чего не хватало! – фыркнула она. – Скажешь тоже! Ты не в моем вкусе.

– Конечно, – тихо и с горечью сказал Серега, отворачиваясь. – Я же не Малыш, не Череп. Ты даришь себя только крутым, а я так – халдей, охрана. Слишком прост я для великой Коваль.