Ла Брава - Леонард Элмор

— Джин Шоу — это кто?

— Вы что, и вправду никогда не слышали этого имени?

— С чего бы я стала притворяться?

— Она была кинозвездой. Играла в фильмах вместе с Робертом Мичемом.

— Да, конечно, Роберта Мичема я знаю. Он мне нравится.

— И с другими она тоже играла. Моя любимая актриса.

— Bay! К тому же она ваш друг, да?

— Мы познакомились только сегодня.

— Это такая темноволосая, средних лет? Я видела, как вы выходили из гостиницы вместе с ней и мистером Золя. Мой приятель как раз подвез меня на своем микроавтобусе.

— Мы ходили ужинать. — Он запнулся, сомневаясь, стоит ли задавать вертевшийся у него на языке вопрос, и выпалил, не дав себе времени передумать: — Сколько, по-вашему, ей лет?

— Ну-ка, ну-ка, — прикинула Фрэнни. — Она выглядит удивительно хорошо для своих лет. Я бы сказала, года пятьдесят два.

— Она выглядит такой старой?

— Вы спросили меня, сколько, по-моему, ей лет, а не на сколько она выглядит. Скорее всего, она делала подтяжку и убирала мешки под глазами. Выглядит она на сорок пять или даже моложе. Удачная лепка лица, высокие скулы, прекрасная кожа — сразу видно, не бывает на солнце и, держу пари, оптом закупает протеиновые восстановители. Но на самом деле ей года пятьдесят два.

— Вы уверены?

— Как-никак, Джо, я— девушка из «Спринг Сонг».

— Хорошо, а мне сколько лет?

— Тридцать восемь.

— Точно, — признал он.

— Но выглядите вы на тридцать семь, и ни днем старше!

Кундо Рей возвращался на черном «понтиаке», который он купил за свои кровные— этакое черное чудище с темными стеклами, Ноблес утверждал, что ночью из него ни фига не разглядишь, даже свет фар кажется каким-то призрачно-желтым, дорожных знаков и то не видать. Кундо Рей не отвечал на его подначки— он любил свой «понтиак», ему даже больше нравилось ехать в нем плавно, медленно, как сейчас, нежели гнать, потому что так он слышал гудение и рокот мотора, чувствовал всю эту мощь, спрятанную у него под капотом. Кундо вырядился в один из костюмов, предназначенных для поездок на этой машине, голубую шелковую рубашку с белым шелковым галстуком. Ноблес остался в своей сине-голубой униформе с полуоторванными погонами и недостающими пуговицами. Кто-то пытался осложнить ему жизнь — так он выразился.

Кундо ответил:

— Похоже, ему это удалось.

Они ехали на юг вдоль Оушн-драйв, слева тянулся парк Луммус и пляж, справа как раз показались старые гостиницы и парковка, тесно уставленная автомобилями.

— «Нидерланды», — читал Кундо Рей, согнувшись над рулем и вглядываясь в вывески. — «Кабальеро»… Вон «Кардозо», видишь? Там еще эта сволочь выступает.

— Навес, — откликнулся Ноблес— Поезжай медленнее.

— Да куда уж медленнее. — Рей выжал сцепление и чуть добавил газку, вслушиваясь в фырканье мотора и выхлопы, вылетающие из задницы его крошки.

Мужчина и с ним девушка со странными, будто наэлектризованными волосами перешли через дорогу в свете фар, оглянувшись на автомобиль.

— Вон она, «Делла Роббиа», на углу. Номера отсюда не видно, но это она— сюда отвез ее дружок, — сказал Ноблес. И вдруг воскликнул, резко повернувшись на сиденье, обеими руками вцепившись в дверь: — Как открыть это чертово окно?

— Что с тобой? — удивился Кундо Рей.

— Скорее открой окно, на хрен!

— Кондиционер включен.

— Открой, блин, окно! Поворачивай обратно!

— Да что с тобой? — осклабился кубинец.

Этот парень точно сбесился, бьется, как тигр в клетке, скребет когтями дверь.

— Это тот тип, тот засранец, который мне вмазал.

— Кто? Который с девицей?

— Поверни назад, блин!

Им пришлось сперва доехать до Двенадцатой улицы, где Кундо развернулся и поехал на север по Оушн-драйв.

— Опусти окно!

— Я и так все вижу. Успокойся. Чего ты так возбудился?

— Я их потерял! — Ноблес прижался носом к оконному стеклу.

— Они там, — сказал Кундо. — На веранде.

Ноблес быстро глянул в ту сторону и еще сильнее вытянул шею.

— Парень отпирает дверь, — прокомментировал Кундо Рей. — Стало быть, он здесь живет. Это тот самый парень, ты уверен?

— Уверен, — сказал Ноблес, внезапно успокаиваясь, но все еще неотрывно глядя в заднее окно. Они подъезжали к «Кардозо». — Это он. — Только когда они добрались до Пятнадцатой улицы, где кончалась Оушн-драйв и нужно было сворачивать налево, на Коллинс, он наконец распрямился.

— Я не рассмотрел его толком в темноте, — сказал Кундо. — Но ты уверен?