Свидание с небесным покровителем - Володарская Ольга

– Ой, ну что вы…

– Оленька, я приглашаю вас сегодня на прогулку! Ночь обещает быть дивной – погода замечательная, тепло и ясно, мы возьмем лодку и отправимся с вами в плавание… – Макс поднес ее руку к губам и запечатлел на костяшках пальцев смачный поцелуй. – Вы согласны?

Девушка закусила губу и молча кивнула.

– Вы сделали меня самым счастливым человеком на свете! – возликовал Макс, а Базиль мог дать голову на отсечение, что он говорил эти слова не один десяток раз. – Оленька, это будет прекрасно и романтично! Мы поплывем по темным водам реки, погружая в них весла так осторожно, чтобы не нарушить покоя, будем смотреть на звезды, мечтать и пить шампанское…

– Я не пью, – едва слышно пролепетала она.

– Глоточек, Оленька, всего лишь глоточек. Ведь это так романтично!

– Хорошо, глоточек я сделаю…

– Вы чудо! – Макс вскочил. – Я побегу за шампанским! И насчет лодки договорюсь. Я зайду за вами в десять. В каком номере вы проживаете?

– В седьмом, – ответила она и торопливо добавила: – Но лучше в девять!

– Сойдемся на половине десятого. До встречи, Оленька! – Макс подмигнул Базилю: – Василий, счастливо оставаться! – И энергично зашагал к выходу.

Когда Радов скрылся из виду, Оленька, проводив его взглядом, опустила глаза и смущенно выдохнула:

– Он такой милый!

– Интересный мужчина, ничего не скажешь, – откликнулся Базиль. – Но вы, Оленька, будьте с Максом поосторожнее…

– О чем это вы? – всполошилась она. – Он что, бандит?

– Нет, что вы! Я не об этом… – Базиль успокаивающе похлопал девушку по сжавшемуся кулачку. – Не дайте ему вскружить себе голову! Именно от таких мужчин, как Макс Радов, женщины плачут…

– Ах вот вы о чем! – облегченно выдохнула девушка. – Об этом не беспокойтесь, я плакать не буду… – Ее бледное личико вспыхнуло румянцем, и Оля тихо добавила: – Отплакала свое…

Базиль хотел было спросить у барышни, что она имеет в виду, но посчитал такой вопрос бестактным, поэтому промолчал. Однако Оленька сама углубилась в тему:

– Я была очень сильно влюблена, до умопомрачения, в своего институтского преподавателя. На первом курсе как втрескалась, так все пять лет только им и бредила. Другие девочки в физрука повлюблялись, он атлетическим красавцем был, а я в философа: невзрачного, сутулого, лысоватого, в очках. Но что мне до его внешности? Главное, каким он умницей был. Интеллигентом. А сколько в нем благородства, вы себе даже не представляете… – Она сцепила тонкие пальчики и положила на них подбородок. – Он был женат. На совершенно не подходящей ему женщине. Грубой, неотесанной. Она приехала в город из глухой деревни. Работала маляром. И вот как-то ее наняли делать ремонт в квартире одного профессора философии. Девица сделала не только это, она еще умудрилась соблазнить профессорского сына и забеременеть от него. Парень поступил благородно – женился на матери своего будущего ребенка, прописал ее у себя… А потом, когда родился сын, не развелся и продолжал ее терпеть… Ради ребенка! Мальчик пошел в отца, получился умным и несовременным, мать неправильно бы его воспитала и загубила бы в нем все таланты… – Оленька говорила с такой горячностью, которой Базиль в ней ранее не замечал. – Даже когда он полюбил другую девушку, свою студентку, все равно не бросил жену… Вот так вот!

– То есть ваш преподаватель ответил вам взаимностью?

– Да. На пятом курсе, уже перед дипломом, я набралась смелости и призналась ему в любви. И знаете, что оказалось? Оказалось, он тоже неравнодушен ко мне…

– И вы стали любовниками?

– Нет, что вы! Я же говорила вам о его благородстве. Борис (так звали моего возлюбленного) не мог на мне жениться, поэтому наши отношения были чисто платоническими…

Базиль таких отношений не понимал, как и мужиков, подобных Олиному избраннику. По его мнению, любви без секса быть не может, а тот, кто от него по доброй воле отказывается, либо идиот, либо больной. Борис, судя по всему, из первой категории. Но Базиль допускал, что и по мужской части у того было не все в порядке.

– Мы ходили в музеи, консерваторию, кино, – продолжала Оленька, – если серьезные фильмы показывали… Иногда просто гуляли по парку, разговаривая, читая друг другу стихи. Для счастья мне было достаточно того, что Боря рядом со мной… Но недолго мое счастье продлилось. Бориной жене донесли о том, что у него роман со студенткой, и во время очередной нашей прогулки она нагрянула в парк, чтобы застукать нас. Василий Дмитриевич, слышали бы вы, как она орала. Грубо, матом! Меня обзывала такими словами, каких я от рыночных грузчиков не слышала! А потом схватила Борю за рукав и потащила домой, приговаривая на ходу, что если еще раз увидит его с этой… С этой… Я не могу повторить ее слов… В общем, со мной, то она вышвырнет его из дома!

– И что же ваш Борис?

– На следующий день он позвонил и сказал, что мы должны расстаться. Он плакал и просил у меня прощения… А еще говорил, что любит меня очень сильно и желает мне счастья с другим… – Оленька вскинула на Базиля увлажнившиеся глаза. – Представляете, какое благородство? Ради сына Боря отказался от личного счастья!

– А сколько мальчику было лет на тот момент?

– Восемнадцать.

Базиль едва не чертыхнулся. Он-то думал, что речь идет ребенке лет десяти. «Диагноз ясен, – подумал Голушко. – Трусость, а не благородство двигало Оленькиным избранником. Кому хочется в сорок лет в корне менять свою жизнь? Обживаться на новом месте? Перестраивать быт? А главное, брать на себя ответственность за нового человека? Тем более если он не от мира сего… Супруга-то Борина, поди, в доме вместо мужика была. Пусть неотесанная, зато на земле твердо стояла, не то что муженек… Вшивым интеллигентам только таких баб и надо в жены брать!»

– В общем, мы расстались, – с тяжким вздохом закончила свою исповедь Оленька. – Это не так давно случилось… Хорошо, что к тому времени я успела защититься, иначе провалила бы экзамен… Плакала все дни. Письма Боре писала, правда, не отправила ни одного… А потом решила… – Она закусила губу и замолчала.

– Решили отвлечься, сменить обстановку, отдохнуть? – подсказал Базиль.

– Да, да, именно, – встрепенулась она. – И купила путевку в «Эдельвейс».

– И правильно, милая, сделали! И что с Максом на свидание идете, тоже правильно… – Он ободряюще ей подмигнул. – Сейчас вам нужно именно это.

– Вот и я так подумала, – робко улыбнулась Ольга. – Тем более я никогда не ходила на свидания…

– Как так?

– Если не считать тех, которые мне Боря назначал.

– Не может быть! Почему?

– А никто не приглашал… – Она стушевалась. – Я не из тех девушек, на которых мужчины обращают внимание.

– Бросьте, Оленька, вы очень привлекательны. Только вам бы чуточку свой имидж подкорректировать. Подкрасить глазки, причесочку поэффектнее сделать, фигурку подчеркнуть…

– Мне много раз говорили об этом. Но я считаю, что меня за душу любить должны, а не за внешность.

– Любить – конечно, но… – Базиль не договорил, потому что к их столику подошел чудаковатый тип в толстенных очках и, дико смущаясь, проговорил: – Простите, что потревожил… Но могу я вас попросить?..

– Меня? – задал уточняющий вопрос Базиль. К кому именно обращается мужчина (вроде бы это был библиотекарь), понять было невозможно, ибо взгляд его был устремлен в пол.

– Нет, не вас… Девушку.

Ольга вскинула на чудика расширившиеся от удивления глаза и сказала:

– Я слушаю вас, Лаврентий Семенович.

– Ольга Дмитриевна… – начал он, но дальше имени-отчества не продвинулся.

– Да, да, говорите… – поощрила его Оля.

– Вы простите меня… Наверное, с моей стороны это большая наглость, но я… Я вот осмелился… И… – Он страдальчески закатил глаза и замолк.

– Оленька, по-моему, Лаврентий Семенович пытается пригласить вас на свидание. – Базиль взял на себя обязанности толмача. – Я прав, господин заведующий библиотекой?

Тот энергично кивнул. Очки тут же сползли на кончик его носа, грозя свалиться на пол, но Лаврентий Семенович этого не заметил, так как все его внимание было приковано к Оле.

– Я бы с радостью, – сказала та, – но сегодня не могу…

– Да, да, я понимаю, – залепетал заведующий, – это ничего… Я так и думал… Я не из тех, с кем девушки соглашаются… В общем, понимаю вас… И не обижаюсь… – Он совсем сник. – Простите!

– Да нет, вы не поняли! Я просто сегодня не могу, у меня на вечер уже намечены планы, но завтра… – Оленька тепло посмотрела на библиотекаря. – Завтра с большим удовольствием.

– Правда? – просиял Лаврентий.

– Конечно…

– Как я рад! Спасибо! – Он схватился за дужки очков и наконец водрузил их на переносицу. – Тогда до завтра!

– До завтра, – попрощалась с ним Оленька.

Когда Лаврентий Семенович удалился, Базиль сказал ей с улыбкой:

– А говорите, никто на свидание вас не приглашает! Только за сегодня двое.