Комната смеха - Данилова Анна

Весь обратный путь Алексей молчал, глядя в окошко. Вадим же думал об Анне и спрашивал себя, зачем ей понадобилось поднимать столько бесполезных, как ему казалось, вопросов, связанных со смертью сестры. Машина была исправна, тормоза – в полном порядке. Алкоголя в крови жертвы не обнаружено. Можно было, конечно, попытаться найти свидетелей аварии… Вадим, придерживая руль одной рукой, другой достал телефон, связался с одним знакомым тележурналистом и попросил его подъехать к нему в прокуратуру.

– Надо бы сделать объявление по телевидению, – объяснил он Алексею после того, как поговорил с журналистом. – Может, свидетели найдутся. Вот тогда картина будет уже более ясной. Хотя мне, признаться, было все понятно с самого начала…

Алексей в ответ не проговорил ни слова.

Вадим довез его до метро и поехал на свидание к Лизе Гусаровой.

Глава 12

Я была в ярости. Ведь обещал же не водить баб!

После звонка Вадима я не находила себе места, представляя себе его любовницу. Вот только этого мне еще не хватало! Конечно, все его действия можно было оправдать единственным желанием излечить меня от тяжелейшей депрессии, и если исходить из этого, то я должна была радоваться тому, что мои мысли сейчас были заняты исключительно предстоящим визитом неизвестной мне дамы. Но, с другой стороны, я не могла не признаться себе, что, лежа под одним одеялом с Вадимом, я уже успела возомнить о нас бог знает что! Больше того, мне показалось, что я уже имею на него какие-то права. Конечно, это было моей ошибкой. Но ведь это касалось моих чувств, моего сердца. А сердцу, как известно, не прикажешь. Нет, я не была влюблена в него. Любить следователя прокуратуры невозможно, пустая трата чувств… Но как же я ждала его, прислушиваясь к звукам на лестнице! На моем письменном столе высилась уже целая гора книг по кулинарии, и я проводила долгие часы на кухне, пытаясь приготовить что-то необычное, чтобы поразить моего жильца в самое сердце. Точнее, в желудок. Конечно, он не верил мне, что я до встречи с ним спокойно обходилась замороженными полуфабрикатами и бутербродами. Думал, наверное, что я кокетничаю, когда говорю, что не умею готовить. Оказывается, даже таких, как я, можно кое-чему научить… Ради чего? Ради тихого восторга в момент, когда я, закрывая глаза, чувствую рядом с собой дыхание мужчины. Ночь за окном, тишина, и только мы вдвоем: я и мой жилец, моя мечта, моя фантазия, моя отрада, моя новая болезнь…

Я нечаянно заснула перед телевизором. Думаю, виной тому были те самые волшебные красные таблетки, которые дал мне доктор, знакомый Вадима. От них мне действительно стало намного лучше, хотя и постоянно клонило в сон. Кроме того, ко мне стала приходить медсестра, которая делала мне очень болезненные уколы, после которых у меня болели порезанные места. Кажется, это были витамины или что-то общеукрепляющее. Словом, я постепенно выздоравливала. И все было замечательно, не считая последнего звонка Гарманова. «А пока мы с ней будем разговаривать в спальне, пожалуйста, сделай вид, что тебя нет дома. Договорились?..» Хорош договор! И почему это им надо разговаривать именно в спальне, как будто для этого нельзя подыскать более нейтральное помещение, кухню хотя бы или ту же гостиную, а уж я бы подождала, пока они не наговорятся, в спальне.

Спальня… Зачем мне такой жилец? Слезы уже подошли так близко, что я чуть не разревелась от досады. Все думала, думала, как же мне себя вести, когда Вадим явится с дамой и удалится с ней в спальню, пока не уснула. А когда проснулась, то поняла, что звонят в дверь. На улице было уже совсем темно. Я посмотрела на часы. Девять вечера! В такое время могли бы побеседовать где-нибудь в кафе за рюмкой чая… Я хотела было уже открыть, но вспомнила о просьбе Вадима сделать вид, что меня нет дома. Вероятно, звонком он как бы предупреждает меня о своем приходе (а своей даме объяснил свой поступок приблизительно так: «На всякий случай, дорогая, чтобы убедиться, что квартира пустая»; черствый, жестокий человек!), потому что сразу же после звонков послышался скрежет замка, и я шмыгнула на кухню и затаилась там среди кастрюлек и сковородок.

Приглушенный свет в гостиной так и остался гореть. Было бы неестественным выключить его сразу же после звонка в дверь. Пусть гостья моего жильца думает, что Вадим оставил гореть торшер еще ранним утром.

Так, сидя в полной темноте на кухне, я переживала, мягко говоря, не самые приятные минуты в своей жизни. Мало того, что меня изнасиловали и избили чуть ли не до полусмерти, после чего моя голова стала жить по своим, только ей понятным законам, так теперь еще в мою же собственную квартиру какой-то следователь прокуратуры приводит любовницу! За что мне все эти несчастья? Чем я их заслужила? Лишь тем, что всю жизнь была серой мышкой и больше всего на свете боялась влипнуть в какую-нибудь историю? Я много училась, потом работала и вела примерный образ жизни. И в результате меня использовали как последнюю шлюху, да еще и наградили шизой! Выводы напрашивались сами собой. Надо было жить, что называется, на всю катушку: приводить в квартиру толпы мужиков, пить водку, курить, колоться…