Мэри, или Танцы на лезвии - Крамер Марина

Однако парень не торопился закрыть дверь, и меня это разозлило.

– Руку убери! – враждебно велела я, и он рассмеялся:

– Все-все, не хотите – как хотите, не буду тянуть силой. Если что, обращайтесь, аккумулятор-то у вас аховый, а я всегда помогу. Лехой меня зовут.

– Поздравляю, – буркнула я, закрывая дверку, и выехала наконец со стоянки.

В морозы наш город продолжал жить прежней жизнью – ну да мы люди привычные. Разве что машин становилось чуть меньше да пешеходов почти не видно. Бегут-торопятся студентки, подпрыгивают нетерпеливо на пешеходном переходе. Ну еще бы – зато модно одеты, в коротких курточках, в джинсиках, даже полоска кожи у одной видна. Я включила печку и закурила, чуть приоткрыв окно. Интересно, что мне скажет Дмитрий? Удастся ли мне понять, кто убил отца? В том, что это убийство, я уже не сомневалась, и даже почти была уверена, что к нему причастен мой муж.

Секретарша смотрела на меня так, словно увидела ожившую мумию. У нее даже личико побледнело, а ярко накрашенные губы что-то зашептали.

– Вы... вы к Дмитрию Петровичу?

– К нему, – кивнула я, не собираясь отступать.

– А... сейчас...

Она метнулась в кабинет, потом выбежала и распахнула дверь:

– Проходите.

Дмитрий восседал в своем начальственном кресле, перед ним дымилась сигарета в пепельнице и стояла чашка кофе. Китель висел на спинке, рукава форменной рубашки были закатаны до локтей – в кабинете, несмотря на мороз за окном, было очень жарко: в углу работал обогреватель.

– Присаживайся, Мария. – Дмитрий даже не поздоровался, глубоко затянулся сигаретой.

Я села на стул наискосок от Дмитрия, перекинула ногу на ногу и расстегнула шубу.

– Ну, чем ты меня порадуешь?

– Я?! – Моему удивлению не было предела. – Я надеялась, что это ты меня порадуешь информацией.

– Слушай, девуля... а ты вечером что делаешь? – не обращая внимания на мои слова, спросил Дмитрий. – Не желаешь компанию мне составить? Я тут в одно местечко собрался...

– Нет, не желаю... вернее, мое решение будет зависеть от того, что ты мне скажешь по делу отца.

Я вынула сигареты и закурила, покачивая ногой и наблюдая, как меняется выражение лица моего собеседника. Дмитрий побагровел, достал из кармана брюк скомканный платок и суетливо вытер пот со лба. Глаза его вдруг сделались злыми.

– Я тебе вот что скажу... Не лезла бы ты туда, где не понимаешь.

– То есть?

– А вот и «то есть». Дело закрыто за недостаточностью улик – так понятно? Никто твоего папашу не убивал, сам умер – технаря обожрался и откинулся, понятно?

– А что ты так нервничаешь? – поинтересовалась я, стараясь сохранять спокойствие.

– Я?! – взвился Дмитрий. – С чего мне нервничать?! Там все чисто, не придерешься.

– Так покажи.

Он выпучил глаза так, словно я попросила достать мне звезду с неба:

– Что – показать?

– Как – что? Дело покажи. Дело об убийстве моего отца.

– Да ты дура, что ли?! О каком убийстве?! Не было там ничего – один голимый технарь в крови – и все! – заорал Дмитрий, выскакивая из-за стола с неожиданной для его комплекции прытью. – А что там эта старая кошелка напела, так... – И он осекся, замолчал.

Я внимательно наблюдала за ним, все сильнее убеждаясь в своей правоте – он знал гораздо больше, чем хотел сказать, и оговорка про тетю Валю не случайна. Интересно, Костя сам сюда приезжал или Арику поручил? Уроды... ну я с вами обоими посчитаюсь.

– Так что, Дима? – Я решила попробовать сыграть на другом: на его очевидном интересе ко мне. – Твое предложение встретиться вечером еще в силе?

От такой скорой и кардинальной перемены темы мой собеседник слегка обалдел:

– Что? А...

– Передумал? – Я без предисловий уселась на его стол и схватила Дмитрия за галстук, притягивая к себе, как на аркане. – А зря, господин зампрокурора, ой, зря...

– Погоди... погоди, ты что... – вяло отбивался Дмитрий, однако в глазах злость сменилась интересом. – Ма... Мария... прекрати... – Но я, пересилив себя, дотянулась до его губ и поцеловала.

«Тьфу, черт... только бы не стошнило...»

Повезло... Обалдевший зампрокурора, отфыркиваясь, как тюлень, пригладил растрепавшиеся на плеши волоски и довольно улыбнулся:

– Ох, огонь ты девка, Мария... Слушай... а вот забыл я спросить – а как фамилия твоя?

– Кавалерьянц, – улыбнулась я, довольная произведенным эффектом.

Дмитрий побледнел, руки затряслись – ну, я не сомневалась, что моя фамилия скажет ему мно-о-ого интересного. Еще бы – Костя, видимо, до сих пор слыл в этом городе легендой – причем легендой ужасной. И вот этот поцелуй с его женой мог здорово подпортить здоровье заместителю прокурора. Вряд ли он в курсе, что уже полгода мы не живем вместе...

– Как?!

– Как слышал. А это что-то меняет?

Зампрокурора хватал воздух открытым ртом, как выловленный карась, – даже глаза сделались круглые и рыбьи. Надо же, как мой муженек ухитрился запугать всю властную верхушку – до сих пор помнят, хоть и пришлось ему делать ноги в Испанию.

– И что же – Костя... Константин Айвазович – здесь? – запинаясь, продолжил допрос Дмитрий.

Мне стало одновременно смешно и противно – ну как человек, занимающий высокий пост в прокуратуре, может бояться – и кого? Армянского карточного шулера! Да – высокого уровня, но шулера же! Хотя водились за моим супругом делишки и покруче, и я некоторые из них в книге своей красочно изложила. Например, как Костя с Ариком, устав ждать возврата долга от одного бизнесмена, утопили его в нашей реке, зацементировав ноги несчастного должника в тазу. Причем Костя с ювелирной точностью высчитал количество цемента, необходимого для того, чтобы труп не всплыл – тоже, знаете ли, искусство...

А картинные расправы с должниками помельче? Это вообще отдельная тема, если покопаться поглубже – хватило бы на несколько пожизненных сроков. Когда я узнавала подробности, у меня шевелились волосы – господи, с кем я живу, с кем ложусь в постель...

– Нет, Кости здесь нет. – А про себя отметила: значит, все-таки и не было, раз Дмитрий с таким ужасом в голосе интересуется. Значит, Арик...

Моему знакомцу немного полегчало, а то я уже всерьез опасалась, что его хватит инсульт. В общем, я ничего не добилась, пора уходить. Я наскоро попрощалась и вышла, плотно закрыв дверь. Кивнув на прощание секретарше, я уже взялась за ручку двери приемной, когда вспомнила, что на столе в кабинете остались мои перчатки. Я развернулась и быстро пошла назад. Распахнув дверь, я увидела повернутое спинкой к входящим кресло, в котором восседал Дмитрий, и уловила фразу:

– ...да, только что вышла от меня, Костя.

«Хрен с ними, с перчатками насмерть не замерзну», – здраво рассудила я, выскакивая из кабинета, и бегом направилась на стоянку.

Все понятно... Этот толстый потный козел разыграл представление, удостоверился, что я – это я, и теперь спокойно сдал Косте. Еще и денег с него поимеет. Это значило только одно – родной город перестал быть убежищем, нужно срочно искать что-то, уезжать, пока не поздно.

Внезапно на меня навалилась апатия. Я села за руль, завела машину, но с места не тронулась. Спокойно закурила сигарету, включила радио, найдя волну с какими-то совсем уж старыми песнями. Мне бежать некуда. При всем желании – некуда. Он все равно меня найдет, куда бы я ни уехала. Найдет и поквитается – так и стоит ли оттягивать момент? Зачем? Лишние нервы... Не проще ли умереть там, где похоронены мои родители? Да, родители... Оба…

Но как, как я могу умереть и не сделать двух вещей в своей жизни? Даже трех. Я не могу не плюнуть в морду Косте, не могу не увидеть Марго. И не могу еще раз не увидеть Алекса. Это нечестно. Я должна поставить все точки – иначе душа и на том свете не успокоится.

Я выехала со стоянки и неожиданно для себя направилась в клуб бального танца. Мне вдруг отчаянно захотелось танцевать – до тех пор, пока не упаду в изнеможении на паркет, как раньше.

Иван, на мое счастье, был на месте – работал с совсем маленькими детишками, лет по пять. Когда я открыла дверь и без приглашения вошла в зал, он сперва не узнал меня.

– Девушка, если у вас вопрос, подождите до конца занятия.

– Конечно, подожду, – ответила я, улыбаясь, и по голосу Ванька сразу понял, кто перед ним.

Он разлетелся от зеркал и через весь паркет прокатился ко мне, подхватил на руки, закружил:

– Машка! Господи, Машка моя приехала! Машка, моя лучшая партнерша!

– Поставь меня, сумасшедший! – смеясь, отбивалась я, но Ванька держал меня крепко.

– Я уже и не думал, что увижу тебя когда-то, Мария! Думал – все, насовсем уехала, забудешь.

– Ну, что ты, Вань. – У меня вдруг защипало в носу, захотелось плакать.

– Так, ты посиди пока наверху, чаю себе налей, – поставив меня на паркет и протянув ключ от кабинета, проговорил Иван. – Я доработаю десять минут – и поболтаем. Это последняя пара на сегодня.

– Вань... я потанцевать хотела, – запнувшись немного, выдавила я, и он согласно кивнул: