Страна кривого зазеркалья - Данилова Анна

– Нет, Таня, еще не время… Позже вы все поймете, но сейчас я не могу…

– Хорошо, ваши условия я принимаю. Только тогда нам придется взять с вас двойной гонорар, поскольку работать в таких невыносимых условиях нам прежде не приходилось. Обычно заказчик активно помогает следствию… Здесь же – все наоборот. Я жду Минкина через час – пусть он принесет еще пять тысяч долларов к авансу. Это будет справедливо.

– Мне надо подумать. Я вам перезвоню через пять минут.

Горный, выключив телефон, посмотрел на Минкина.

– Слушай, а мне нравится, как работают эти ребята. Только пух и перья летят. Такой напор, такой профессионализм. И где только их натаскивают? Мне было бы даже интересно встретиться с ней…

– Иди, а меня отпусти с богом, – взмолился Минкин.

– Ну уж нет… Ты мне друг или кто?

– Или кто… – Виталий достал сигарету. – А ведь я хотел, хотел бросить курить, очень хотел… Что за жизнь?

Горный снова позвонил в агентство.

– Татьяна?

– Да. Вы приняли решение?

– Пять тысяч – не многовато?

– Тогда шесть, – спокойно ответила она.

– Хорошо, я согласен. Но при условии.

– При каком еще условии?

– Что вы не будете требовать встречи со мной.

– Договорились. Тогда, в случае если мы называем вам имя убийцы и предоставляем все доказательства, вы платите нам еще десять тысяч долларов. Согласны? Если да, то я к приходу вашего друга подготовлю необходимые документы, а он подпишет их…

– Без вопросов.

– А у меня остались вопросы.

– Я слушаю.

– Наша связь по-прежнему будет односторонней?

– Минкин будет посредником в наших разговорах.

– Понятно. Теперь такой вопрос: вы не знаете, была ли знакома Лариса Иванова с Екатериной Монастырской?

Михаил призадумался. Он слышал, как дышит Бескровная, понимал, что та ждет от него ответа, но не знал, что ей сказать.

– У вас такая странная фамилия – Бескровная. У вас нет крови или крова?

– Ни того, ни другого, я – фантом. Вас устраивает такой ответ? Как же бездарно вы пытаетесь сменить тему разговора. Или это можно назвать флиртом? Кстати, о смене темы разговора: это не вы пристрелили свою подружку, а теперь пытаетесь найти самого себя?

– Ладно, извините… У меня фамилия тоже не очень-то… Сейчас я не могу ответить вам на вопрос по поводу знакомства Ларисы с Екатериной Монастырской.

– Когда же вы сможете ответить на этот вопрос?

– Пока не знаю…

– Вам надо порыться в ее записной книжке? Так она у нас, в деле, могу помочь…

– У нас остались общие знакомые, думаю, мне удастся прямо сегодня что-нибудь узнать и дать вам ответ.

– Договорились. Маленькая справка: сегодня приблизительно в десять тридцать эту молодую особу убили выстрелом в лоб. Точно так же, как и Иванову.

Горный услышал короткие гудки. Ему стало нехорошо…

Глава 13

После ухода Минкина Таня еще раз пересчитала деньги и спрятала их в сейф. Она была удовлетворена результатами сегодняшнего дня, и ей не терпелось поскорее поделиться ими с Шубиным и Крымовым. Конечно, и они удивили ее, позвонив из пансионата и сообщив о смерти Кати Монастырской. Еще одно убийство…

Она знала, что Крымов с Шубиным уже в пути, что они выехали из пансионата. Хорошо, если они по дороге никуда не заедут перекусить, а если заедут – тогда она увидит и услышит их не скоро. Поэтому, чтобы не терять время, она решила съездить за результатами экспертизы, а заодно заехать в гастроном и купить сыру, колбасы, кофе и сахару. Словом, пополнить запасы продуктов в холодильнике агентства.

Она собралась и поехала в НИЛСЭ (научно-исследовательскую лабораторию судебных экспертиз), с проходной позвонила тетке, Лидии Андреевне. Та сказала охране, чтобы Таню пропустили.

Они разговаривали на глухой лестнице, причем, сами того не подозревая, на том самом месте, где обычно беседовали в свое время Шубин или Земцова с Норой и где первыми в городе получали самые свежие результаты экспертиз.

– Вот тебе копии, держи, – произнесла заговорщицким тоном Лидия Андреевна, быстро передавая Тане черную папку. – Спрячь получше…

Лидия Андреевна обладала яркой и примечательной внешностью. У нее были большие темно-карие глаза, сросшиеся над переносицей густые брови, полные губы, которые она красила красной помадой, и низкий, но очень приятный голос. Вот только одевалась и причесывалась она, к удивлению и непониманию окружающих, по моде послевоенного времени: возвышающиеся надо лбом темные толстые косы, уложенные короной, платья и костюмы с высокими подплечниками, блузки в горошек…