Имя – Смерть - Малышева Анна

Надолго только не пропадай, звони хотя бы!

Он поехал на «Сокол». Добрался до знакомого дома, когда совсем стемнело. Прежде чем войти во двор, огляделся по сторонам – нет ли где соседей? Никого не было, только в переулке редко-редко проезжала машина. Во дворе ему тоже никто не встретился, если исключить собак, как всегда копающихся в помойке. Иван предпочел не ждать лифта и поднялся на третий этаж на своих двоих. С минуту он постоял у двери, послушал, нет ли внутри шума. Все было тихо. Тогда он достал ключи и отпер дверь…

В следующий миг ему пришлось пережить сильное потрясение. Из темноты коридора на него вылетело что-то воющее, с горящими глазами. Иван даже охнуть не успел – только прижался к стене…

А воющее существо, оказавшись на освещенной лестничной площадке, превратилось в кота. Этого кота Серега нашел во дворе и с тех пор подкармливал.

Кот иногда ночевал с ребятами, но чаще предпочитал проводить время на улице, среди старых друзей и подружек. И вот это животное каким-то образом оказалось в запертой квартире…

Иван моментально сообразил – в квартиру кто-то входил с того момента, как они с Серегой ее покинули. Это мог быть хозяин, решивший проведать жильцов. Но хозяин вряд ли потерпел бы тут присутствие уличного кота. Этот пункт в их устном уговоре не значился. Значит, тут побывал сам Серега – кому еще пришла бы в голову мысль пустить сюда животное?

Иван прикрыл за собой дверь, но на всякий случай не стал защелкивать замок. Оттянул предохранитель и оставил крохотную щель между дверью и косяком. В квартире было темно и тихо. Свет в коридоре ему почему-то включать не захотелось. Знакомое чувство опасности – ледяной холодок вдоль позвоночника, влажная дрожь пониже живота… Он подумал, что не вооружен, значит, если что – придется действовать голыми руками. В квартире кто-то был, а может, и сейчас есть… Он бесшумно шагнул в сторону первой комнаты. Прислушался. Абсолютная тишина. Понять, есть ли кто в квартире, можно было, только включив свет. Он выругался про себя и протянул руку, нашарил выключатель, нажал…

Вспыхнула лампочка без абажура, висевшая под растрескавшимся потолком. В комнате никого не было. Все вещи находились точно в том положении. в каком он их оставил. Иван не стал тратить время на эту комнату, оставил свет включенным и пошел на кухню. Там его ждала та же картина: относительный порядок, пустая раковина, стопка чистых тарелок – он сам их помыл перед последним делом… Ванная, туалет – тот же результат. Свет во второй комнате он зажег почти спокойно.

И тут же увидел Сергея.

Тот лежал на диване, лицом вниз, широко раскинув ноги, обутые в грубые ботинки армейского образца. По пояс он был совершенно голый – даже майки на теле не осталось. Джинсы расстегнуты и спущены почти до колен… Выглядело все это так, будто его друг ожидает, когда ему поставят укол в мягкое место.

– Серега… – прошептал Иван.

Точнее, попытался прошептать. Губы никак не расклеивались. Он достаточно повидал мертвых на своем веку. Сергей был мертв.

Прежде чем притронуться к нему, Иван обшарил всю комнату, убедился, что никто в ней не спрятался. Потом сбегал в коридор, запер дверь на все замки. Ему было так плохо, как никогда в жизни. Он был готов завыть, точно как этот несчастный кот, сидевший в темной квартире с мертвецом… Иван с трудом перевернул друга на спину, прижался ухом к его груди, чтобы прослушать сердце, и тут же выпрямился. Нечего было слушать. Тело совершенно холодное.

Тут ему и самому стало холодно.

Смутно вспоминалось, что в холодильнике должна быть недопитая бутылка водки. Они с Серегой выпили немного в ту ночь, когда сбежала Алия. Ивану водка тогда пошла на пользу – он моментально уснул. Может, она была и не полезна при сотрясении мозга, но он не привык церемониться со своим организмом. Вообще никогда не думал, что с ним может что-то случиться. А вот теперь он остро ощущал: с ним может случиться все, даже самое худшее Водка в холодильнике нашлась, и он выпил остаток из горлышка, не закусывая, не переводя духа, не ощущая вкуса и запаха. Отбросил пустую бутылку, так что та докатилась до сцены и остановилась, жалобно звеня.

Но, как ни странно, не разбилась.

– Серега, – пробормотал он. – Кто ж тебя так, а?! Какая сука?!

Он закурил, заставил себя подождать минуту, чтобы привести в порядок руки. А руки так и прыгали.

Не слушались его. Потом вернулся к трупу, осмотрел внимательней. Даже штаны спустил до самых ботинок, хотя ясно было, что ноги совершенно целы. Вообще на теле не было никаких повреждений – ни пореза, ни тем более глубокой раны от ножа, ни пулевых отверстий, ни следов удавки.