Асти Спуманте. Первое дело графини Апраксиной - Вознесенская Юлия Николаевна

— Возможно.

— Наталья делилась с вами своими сердечными проблемами?

— Да она всем подряд жаловалась, что Каменев изменяет ей с Юриковой. Она не делала секретов из своих семейных неурядиц.

— Когда начался этот роман, как вы думаете?

— Наталья утверждала, что это началось много лет назад: Юрикова и Каменев познакомились еще в Ленинграде.

— Разве Каменевы ленинградцы?

— Нет, они жили в Кривом Роге, но Константин часто приезжал в Ленинград, у него там были друзья. Потом они совсем переехали в Ленинград, а уже оттуда позднее эмигрировали. Так что треугольник этот существовал не один год.

— Понятно. Скажите, а Наталья до эмиграции знала, что Юрикова живет в Мюнхене?

— Да. Знала. Но она не думала, что и они окажутся здесь: Каменев сказал ей, что они остановятся в Мюнхене всего на несколько дней на пути из Вены, возьмут его картины у Юриковой, которые она заранее вывезла из СССР, и двинутся с ними в Париж. Но с Парижем у них вышел полный облом, и они застряли в Мюнхене. Конечно, Каменев уверял Наталью, что их с Юриковой связывает только любовь к искусству и общие интересы. Не знаю, как уж там у них обстоит с любовью к искусству, но любовниками они были.

— Каменев встречался с Юриковой на людях?

— Конечно. У него было несколько выставок, которые ему устроила Юрикова, и на вернисажи они являлись всегда втроем. По-моему, Каменеву по даже нравилось. Наталья была очень хорошенькая, молоденькая, смотрела на него влюбленными глазами, а Юрикова женщина яркая, известная всему городу — они обе его устраивали, каждая по-своему.

— Маленький, но изысканный гарем?

— Вот-вот.

— Женщины ненавидели друг друга?

— Естественно. Юрикова привыкла добиваться своего везде и во всем, она была знаменитостью — о пей писали на Западе еще тогда, когда она сидела в лагере. Мне кажется, она считала, что имеет все права на Каменева — ведь это она его сделала.

— Как это понимать — «сделала»?

— Она ввела его в круг ленинградских художников, она выставляла его работы на Западе, когда он еще прокисал в своем Кривом Роге. Уезжая на Запад, она оставила им свою кооперативную квартиру в Ленинграде. Ну и, между нами говоря, она уже в таком возрасте, когда женщине пора определиться — годы-то уходят!

— Вы с нею, кажется, ровесницы?

— Потому-то мне и были ясны ее намерения.

— А Каменев не заговаривал со своей женой о разводе?

— Если бы он хотел с ней развестись, он бы сделал это до эмиграции. Нет, он хотел, чтобы они обе оставались при нем. А Наталья его любила безумно и была на все согласна. Вы только представьте себе ее положение: Костенька — ее свет в окошке, она к нему приросла, а любимый муж вдруг привозит ее туда, где царствует ее соперница. Впору удавиться. Кстати, а как именно она покончила с собой?

— Это следственная тайна. А почему вы вдруг решили, что она покончила с собой?

— А разве нет?

— У полиции пока нет достаточных оснований для такого утверждения.

— Ах, немецкая полиция! Впрочем, немки действительно редко кончают с собой из-за любви: гораздо чаще они делают это из-за потери состояния или высокого служебного положения. Но мы-то с вами русские женщины и понимаем — что же тут еще может быть, кроме самоубийства?

— Может быть много всякого другого, — уклончиво ответила Апраксина. — Что вам еще известно о жизни Каменевых в СССР?

— Кое-что я знаю со слов Натальи. Она, между прочим, по образованию филолог, была учителем русского языка и литературы в школе, писала стихи и даже печаталась. Но ради Каменева она бросила работу педагога и пошла работать в ресторан официанткой.

— Зачем?

— Там больше платили. Каменев же смолоду подавал надежды и ходил в непризнанных гениях, а ремесло художника требует денег.

— Разве его картины не продавались?

— В Советском Союзе — нет. Это теперь они продаются стараниями Юриковой. Ведь Каменев, между нами, не такой уж великий талант, здесь его работы выглядят вполне провинциально: этакий Дали из Кривого Рога! Но у Юриковой бездна знакомых галеристов, нашлись покупатели и на его работы.

— Вы не любите Каменева?

— Терпеть не могу. Знаете, я всегда жалела Наталью и считала, что она достойна лучшей участи. По такие вот однолюбки почти всегда становятся жертвами своих мужей. Юрикова — та молодец. Она хоть и понимала, что Каменев ее использует и бросать свою жену не собирается, но жертвой она никогда не выглядела. Сильная женщина!