Волчья ягода - Данилова Анна

Дора иногда забывалась и позволяла себе вольности вроде этой. Анна же, которая всегда была категорически против панибратства, едва сдерживалась, чтобы не осадить ее…

– Я думаю, Дора, что у него неприятности на работе… Не вижу другой причины, по которой бы он не заявился домой… Ты не знаешь, он работает ТАМ ЖЕ? Его кафе расположено по тому же адресу или он купил себе помещение побольше?

– Все там же, только они расширились за счет соседнего магазина и коммунальных квартир, жильцов которых ваш муж расселил в такие районы, что бедолагам не позавидуешь. Зато теперь все они живут отдельно… Право, и не знаешь, что лучше…

– Дело в том, что я звонила к нему туда, но там трубку никто не берет. Почему?

– А у них поменялся номер. Что же вы раньше-то у меня не спросили? Я еще хотела вам предложить позвонить ему, но подумала, что незачем мне вмешиваться в ваши отношения и уж тем более – давать советы. Вы – женщина умная, рассудительная и сами знаете, что нужно делать. А мое дело маленькое – приготовить вам покушать и немного прибраться…

– Вы правы, Дора, но теперь я решила позвонить ему… Дело в том, что мне нужна его помощь, кроме того, он ведь имеет право знать, что я приехала, что живу у него… Представьте, что будет, если вдруг они придут вдвоем и увидят меня лежащей в ЕГО постели… Так что скажите мне его номер…

Дора молча наблюдала за тем, как пытается Анна дозвониться в кафе. Она, разумеется, обманывала ее, когда говорила о том, что не собирается вмешиваться в их жизнь. Конечно же, Дора не вытерпела и еще пару дней тому назад сама позвонила в кафе, чтобы предупредить Вика о том, что в его квартире живет Анна, что она больна и ждет его. Но, к ее досаде, трубку никто не брал, и тогда Дора сама поехала туда. Но на дверях кафе висел замок.

– Никто не берет трубку… Ты дала мне правильный номер?

Дора обиженно поджала губы.

– Скажете тоже… – и тут она чуть не проболталась, когда открыла рот, чтобы сказать, что в тот раз, когда она звонила, трубку тоже никто не брал. – А вы позвоните позже, может, он и появится…

– Дора, вы извините меня, но мне бы хотелось побыть одной… – вдруг неожиданно для себя сказала Анна, чувствуя, что уже не может находиться в одной комнате с этой назойливой и неприятной особой. Она не могла объяснить, чем же так раздражала ее Дора, но мысль о том, что ее уход из квартиры все же реален и что после того, как соседка уйдет, здесь станет легче дышать, придала ей силы.

Анна уже потихоньку начинала презирать себя за свою трусость и робость перед этой клушкой! С какой стати она боится ее? Подумаешь, соседка Вика! Ну, вызовет она, на худой конец, милицию (если сильно разозлится, конечно), скажет, что в квартиру, которую ей доверили, пробралась незнакомая женщина и живет там… Кто же ей поверит? У Вика наверняка остались какие-то документы и особенно фотографии, подтверждающие, что они были мужем и женой.

Скорее всего именно последнее соображение и повлияло на дальнейший ход событий, сделав Анну более решительной. Разумеется, не считая того, что она почти поправилась и чувствовала себя вполне сносно.

Дора, услышав пожелание Анны оставить ее в квартире одну, чуть не задохнулась от злости. Она была оскорблена в своих лучших чувствах и теперь смотрела на эту неблагодарную выскочку, проворовавшуюся банкиршу совершенно другими глазами… Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя и сказать Анне в лицо все, что она посчитала необходимым. Дора, как всякая другая женщина ее породы, умеющая не только быть гибкой, когда это нужно, но и находящая особое удовольствие в том, чтобы достаточно убедительно и громко (причем так, чтобы это было оскорбительно для противоположной стороны) постоять за себя, вдруг густо покраснев, выпалила:

– Я никуда не уйду! Конечно, теперь, когда вы окрепли и в услугах домработницы не нуждаетесь, можно меня выставить вон?! Нет уж, голубушка, у тебя это не пройдет… Ты собиралась обобрать своего бывшего мужа? Думаешь, я не вижу, какими завидущими глазами ты смотришь на всю эту роскошь, которая теперь должна достаться другой? У тебя своя жизнь, а у нас – своя. Вот и убирайся туда, откуда прикатила… Ну надо же: я за ней ухаживала, кормила ее, поила, а она выставляет меня за дверь! Да если хочешь знать, он и словом не обмолвился о тебе, когда ты уехала… Бросила такого мужика, променяла его на заграницу! Он из тебя человека сделал, был предан тебе, как пес, а ты? Сама убирайся отсюда, пока я не вызвала милицию!