Цвет крови - Беттини Марко

Что ж, Марко не прочь бросить все силы на работу со следственной группой. Даже если это приведет в тупик, можно будет все же извлечь чтонибудь интересное. Он солгал Иллюстри. Свой источник в следственной группе у него был, да еще какой источник…

— Хорошо, я буду получать сведения у Скьясси.

— Вряд ли он узнал что-либо новое, кроме того, о чем написал сам. Может быть, тебе удастся поговорить с главным муллой, взять у него интервью?

— Для начала мне нужно будет сделать несколько звонков, заранее ничего сказать нельзя.

Марко намеренно ответил уклончиво.

— Напоминаю тебе, что через два дня мы встречаемся с Де Ранди.

— Меня на этой встрече не будет.

— Это почему?

— Я выхожу из комитета редакции.

Нижняя челюсть Иллюстри отвалилась, как будто из нее выпал крепивший ее винт.

— Не самая лучшая идея.

— Я понимаю, но мои коллеги оказались слишком чувствительными. По их мнению, моя новая работа связана с тем, что я пошел на сделку с предприятием, и у меня совсем нет желания оправдываться перед ними.

— Пошли всех к черту! Я лично предложил тебе вернуться к этой работе, никто от тебя ничего не требовал.

— Это правда, — признал Марко.

Он не стал добавлять, что у Иллюстри еще предостаточно времени, чтобы определенные требования выдвинуть. Собрание с участием Короче планировалось провести только через два дня. Директор с трудом сдержал волнение, но потом истолковал решение Марко как добрый знак.

— Подумай еще. Спешить некуда.

— Я уже все обдумал как следует, — охладил его Марко.

Он уйдет из комитета и таким образом нарушит все планы издателя. Прощаясь с Иллюстри, Марко улыбнулся, представляя себе, как главный редактор кинется к телефону, чтобы обсудить с Короче новую стратегию наступления.

Место для встречи они выбрали общедоступное, но такое, где можно поговорить, не привлекая лишнего внимания. В залах анатомического музея вряд ли повстречаешь журналистов или членов следственной группы. К тому же это место имело еще два преимущества: оно находилось в центре города и посещали его только студенты медицинского факультета.

Как обычно, Марко пришел на встречу заранее. Он пересек темный вестибюль и проследовал далее по коридору, заставленному закрытыми деревянными шкафами и передвижными стеллажами с выставленными на обозрение десятками черепов разного размера. Миновав коридор, Марко оказался в зале, где были представлены внутренние органы.

У одной из витрин, в которой демонстрировал свои внутренности восковой манекен, он задержался. Кишки были сдвинуты в сторону и извлечены из открытого живота, что позволяло студентам лучше рассмотреть устройство почек, обычно скрытых за изгибами ободочной кишки. Обе почки располагались точно там, где положено, и выглядели как два рассеченных яблока. Марко пристально разглядывал восковые органы.

За этим занятием его и застал Паоло Мормино.

— Ты только посмотри, — вполголоса заметил полицейский, остановившись возле Марко. — Эта модель просто в отличном состоянии. Органы, правда, вытащены наружу, но все же хоть как-то прикреплены к брюшной полости. А у нашего приятеля черная дыра на месте живота.

Марко повернул голову к Паоло и приветствовал его едва заметным жестом. По музею бродили трое молодых людей, изучая восковые фигуры за стеклом.

Несмотря на принятые меры предосторожности, полицейский и журналист предпочитали держаться на расстоянии. Мормино хотелось бы скрыть свою встречу с представителем прессы.

Если источник информации желал держать свое имя в тайне, Марко никогда не звонил ему из дома или с мобильного. Он старался пользоваться телефонами, не имеющими никакого отношения ни к нему лично, ни к газете. Иначе секрет без особого труда могли раскрыть работники прокуратуры.

Паоло и Марко были одногодками, но Паоло казался моложе. Оливковый цвет кожи и волосы цвета вороного крыла выдавали в нем южанина. От него исходило ощущение сдержанной силы, готовой вот-вот выплеснуться наружу. Как от бегуна перед забегом на стометровку. Атлетическая фигура и рост за метр восемьдесят придавали Мормино сходство со спортсменом, в то время как его работа не имела со спортом ничего общего.

В основном он занимался анализом различных отчетов и большую часть времени проводил за чтением и написанием донесений, а также консультировался с психиатрами, составляя психологические профили. Кроме того, в его функции входила забота о сохранении места преступления в неприкосновенности, ведь любой полицейский, прибывающий в эту зону, пытался что-нибудь рассмотреть, потрогать, растоптать.