Озноб - Малышева Анна

Повисла пауза, в тишине слышалось лишь ожесточенное звяканье ложечки о фарфоровые края чашки. Взгляд Сергея вдруг опустел, лишившись всякого выражения. Мужчина сосредоточенно смотрел поверх головы своей гостьи, словно войдя в некий транс, и между его густых бровей все резче обозначалась глубокая морщинка. Он напряженно что-то обдумывал. Ирина задержала дыхание, чувствуя, что сейчас будет вынесен приговор. Именно так это и воспринимала женщина – как приговор своей мечте, сознавая, что после того, как она увидела этот дом, ничто другое ее уже не устроит.

– Вы хотите здесь жить одна или с кем-то еще? – Сергей положил ложечку и взглянул Ирине прямо в глаза. Его взгляд был одновременно испытующим и растерянным, он явно пытался справиться с обуревающими его эмоциями.

– Одна! – неизвестно почему, солгала женщина, хотя в своих мечтах представляла совсем иное. Она сама не понимала, почему произнесла заведомую ложь, но почувствовала, что этот вопрос – решающий.

– Если так… – проговорил он еле слышно и после паузы, откашлявшись, заявил: – Я сдам дом на месяц, раз уж вы так хотите!

– Правда?! – вскочила Ирина. – О, вы увидите, я очень аккуратная, в этом отношении…

– Но с условием, – не дослушав, продолжал мужчина таким суровым тоном, что она, разом осекшись, села на место. – Здесь никто, кроме вас, жить не будет! Никаких гостей с ночевками, желательно вообще никаких гостей! Может, вы рассчитывали на что-то другое? Лучше сразу скажите, не обманывайте меня!

– Как скажете… – Теперь Ирина понимала, как была права, заподозрив, что этот пункт является очень важным для хозяина. Тревожные и одновременно радостные чувства, вызванные внезапно заключенной сделкой, понемногу улеглись, и все яснее становилась одна очевидная проблема – как быть с Егором? «Нет, не могу же я ему заявить, что уезжаю на месяц за город одна! Ведь это было ради него тоже…»

– Я вас разочаровал? – Вероятно, на ее лице отражались тайные мысли, так как Сергей насторожился, у него на лбу снова появилась некрасивая глубокая складка. – Мне показалось, вы искали именно одиночества!

– Я не думала о таком условии, – призналась Ирина, решив, что полностью отпираться глупо. – Но в общем, вы правы, этот отпуск мне нужен, чтобы закончить книгу… Так что изоляция даже полезна!

– Вы писательница?

– Переводчик, – с улыбкой поправила она. – И срок сдачи книги – пятнадцатое января, а у меня половины текста просто нет, а другая в таком виде, что лучше бы и ее не было. Я все посчитала и поняла, что в городе мне никто работать не даст, особенно в праздники.

– Зато здесь вам не помешают! – уверенно кивнул Сергей, заметно успокоившись. – Такая тишина, в ушах звенит. Я вам надоедать не буду, Валентину станете звонить по мере необходимости – если много снега выпадет или дров нужно в дом натаскать. Камин топить будете? Тут при желании можно весь дом обогревать электричеством.

– Камин – обязательно! – твердо ответила Ирина, окончательно решившись. Она еще не знала, каким образом справится с условием, поставленным хозяином, но предполагала, что абсолютный контроль тот осуществлять не сможет. «Протащу сюда Егора несколько раз контрабандой, никто не узнает! Часто он ездить не сможет, работа не пустит».

В это время откуда-то сверху раздался глухой стук. Обернувшись на звук, исходивший со стороны входной двери, Ирина разглядела за толстым двойным стеклом некую фигуру. Сергей поднялся из-за стола:

– Это Валентин, откопал, наверное, машину. Сидите, я ему сейчас заплачу.

Дверь между тем отворилась, и на ступеньках лестницы появился маленький сухой мужичонка в непомерно широкой черной куртке, висящей ниже колен, и в огромной кепке, надвинутой до переносицы. На первый взгляд, его фигура показалась Ирине комичной, но она удержалась от улыбки, взглянув в лицо вошедшего. Валентин не понравился ей сразу так же сильно, как понравился с первого мгновения Сергей. У мужичонки было обвисшее, складчатое, как сморчок, лицо, крохотные злые глазки и совершенно безгубый, похожий на еще одну морщину рот. Он начал с некоторой претензией в сиплом голосе, то и дело стреляя глазами в сторону женщины:

– Я полтонны снега перекидал, и снег-то такой тяжелый… Если бы знал, ни за что не пошел бы!

– А ты будто не знал? – сухо бросил Сергей, доставая бумажник. – На тысячу пятьсот, пользуйся чужим несчастьем.

– Мне бы ваши несчастья! – огрызнулся мужичонка, пряча деньги, принятые без малейших признаков благодарности. Теперь он попросту не сводил глаз с Ирины, словно пытаясь запомнить наизусть все ее приметы.