Шутка - Андреева Наталья

В первый момент Людочка Сальникова только тихонько вздохнула.

Сначала новый сотрудник был для Людочки просто замечательной картиной, которая из-за своей уникальности не может принадлежать никому. Произведением искусства, которое могут видеть все и не могут им не восхищаться.

Тимур Муратов родился где-то в среднеазиатских степях, его мать была наполовину русской, про отца он никогда не вспоминал, по достижении совершеннолетия самостоятельно переменив в паспорте национальность по матери. В лице мальчика в результате смешения многих кровей причудливо переплелись мудрость Востока, огненная пряность черт истинного горца и европейская утонченность. У Тимура были жесткие черные волосы и миндалевидные карие глаза. Но лицо продолговатое, нос прямой, губы литые, похожие на лук с натянутой тетивой, на высоких скулах — карий румянец. Он был тонким, гибким и очень сильным, с точными движениями и незаметной, но крепкой мускулатурой. Его глаза Людочка называла загадочными.

В самом деле, что можно понять, заглянув туда, где зрачок почти сливается с темной радужной оболочкой? Попытаться с точностью определить цвет, достигнуть зыбкого дна, стараться выплыть и все равно утонуть, потому что какая-то тайная, слепая сила все равно затягивает вглубь.

Выплыть Людочка не сумела. Она влюбилась в Тимура всерьез, с первого взгляда, и некоторое время молча страдала. Но папа Сальников разъяснил, что у всякого произведения искусства, даже у шедевра, есть своя цена. Его дочь оскорбилась, но все-таки сделала Тимуру намек, что он интересен. Через месяц Тимур Муратов признался Людочке Сальниковой в пламенной любви.

Людочка поверила, как верила когда-то в то, что она прелестная девочка. Сначала подыгрывая, потом всерьез, потому что игра становилась все интереснее и увлекательнее. В самом деле, а почему бы Тимке ее не любить? Хорошо бы, конечно, сесть на диету и сбросить килограммов пять. Но как же кушать хочется! Особенно вечером, когда нельзя. Не рекомендуется. Ну и пусть!

Хорошо бы еще переменить прическу. Но как жаль расставаться с хорошенькими каштановыми кудряшками! По-детски, до плеч, с челочкой. Ну и пусть! Она же Людочка. Лю-доч-ка. Прелестная девочка. Серые глазки, вздернутый носик, губки бантиком. Пусть взрослеют те, у кого жизнь тяжелая. Кому не досталось ни такого папы, ни такого мужа. Потому что битву за Тимура Людочка у папы Сальникова выиграла, хотя и с большим трудом.

Как ни странно, но помогла в этом Людочке мачеха. Такая, казалось, жадина, а включить в семейный бюджет Тимура не поскупилась. Как-то раз после ужина на даче, раскинувшись в шезлонге возле шикарного бассейна и разглядывая жениха падчерицы, разгуливающего в открытых плавках, синеглазая акула вдруг капризно протянула:

— Ка-акой интересный! Мишунчик, вокруг тебя должно быть как можно больше красивых людей! Твой рейтинг…

Почему-то при слове «рейтинг» мачеха смотрела куда-то ниже резинки плавок на объемном животе драгоценного мужа. И преуспевающий политик погрозил молодой жене пальчиком:

— Вар-вар-вар-варра!

И дал согласие на брак. Людочка усмехнулась и чуть было не показала Варьке язык. Если рассчитывает заигрывать с Тимкой, пусть не забывает про рейтинг. Когда речь идет о собственной карьере, политики становятся весьма принципиальными людьми. Но синеглазая акула была неглупа и осторожна, и если разговаривала с мужем своей падчерицы, то делала это с очень серьезным лицом и в присутствии посторонних. Не давая папе Сальникову ни малейшего повода для ревности. Да и Тимур слушал ее очень внимательно. Особенно последнее время.

А Людочка наслаждалась своим безоблачным счастьем. Она вдруг поверила в Тимкину любовь, а поверив, поняла, что до сих пор жила не на небесах, а где-то возле этого самого рая. Настоящий рай оказался гораздо приятнее ежедневного безделья и восхитительных пирожков, которые по-прежнему появлялись по выходным на столе у папы Сальникова. Настоящий рай, это был… настоящий рай.

Он открывал свои врата для Людочки прямо с утра, с теплой, душистой постели, где рядом с ней сладко потягивался владелец совершенного смуглого тела. Точность движений была у Тимура в крови, он увлекался восточными единоборствами, но по воскресным дням так же охотно ходил с Людочкой на теннис. Среди людей ее круга это было модно.

Выслушав утреннюю серенаду любви и поставив в ней последний аккорд горячим поцелуем на сладких губах мужа, Людочка летела на кухню готовить ему завтрак. Хозяйкой она была никудышной, но Тимур охотно проглатывал подгоревшую яичницу с беконом, запивал это крепким кофе и улыбался, никогда не допуская свет этой утренней улыбки в свои загадочные миндалевидные глаза: