Алекс, или Девушки любят негодяев - Крамер Марина

— Оба-на… — пробормотала Мэри, машинально натягивая на грудь одеяло, словно застеснявшись. — Совсем сдурел…

Голова болела, перед глазами мелькали противные черные мухи, и Мэри снова улеглась, закрыла глаза. Ровное дыхание Алекса рядом выбивало из колеи. Мэри практически ничего не помнила из вчерашнего, разве что жуткое явление Кости в бутик. Увидев прямо перед собой мужа, Мэри оторопела, растерялась и испугалась. Эта встреча ничего хорошего не сулила. Алекс, как назло, остался в машине, и потому рассчитывать на его быструю реакцию не приходилось. А уж когда сияющий от восторга и злорадства Гоша нажал кнопку и роллоштора на двери пошла вниз, Мэри поняла — вот он, конец. Гоша без предисловий застрелил двух девушек за стойкой и повернулся к Косте, ожидая дальнейших указаний, и в этот момент раздался звон выбитого стекла. В дальней витрине магазина мелькнул мужской силуэт. Стоявший неподалеку от витрины второй Костин охранник рухнул на пол, выронив пистолет, а Костя, даже не поведя бровью, бросил:

— А вот и наш приятель появился. Гоша, нейтрализуй, а то ведь с женой пообщаться не даст, паскуда.

Гоша на цыпочках двинулся в направлении разбитой витрины, озираясь и держа в вытянутых руках пистолет, а Костя схватил Мэри за волосы и несколько раз сильно врезал ей по лицу. Она почти не понимала, что он говорит. Ей было важно увидеть, что с Алексом, потому что она знала — это он. Мэри не чувствовала боли — ничего, она словно окаменела, и только одна мысль: «Что с Алексом?» — билась в голове. И он появился, возник прямо перед ними с пистолетом в руке, нацеленным в лоб Кости. Кавалерьянц ловко дернул ее вперед, закрылся, как щитом, и Мэри оказалась с Алексом лицом к лицу. Выражение его глаз поразило — совершенно чужие, холодные, прищуренные. Взгляд убийцы. Он, не сомневаясь ни секунды, выстрелит — и ничто не спасет Костю, даже она, даже если первая пуля — ей. Но вдруг в одну секунду этот взгляд изменился — в нем появилась обеспокоенность, и Мэри заметила, как дрожит уголок левого глаза. Алекс нервничал, он видел ее страх, и это мешало ему. «Я не должна бояться, я не могу мешать ему, отвлекать. Он не сделает ничего, чтобы навредить мне. Я должна ему верить», — подумала она и в тот же момент почувствовала страшную боль в виске, как будто в него попал тяжелый булыжник. Очертания магазина мгновенно расплылись, и все затянула глухая черная пелена.

Какой-то кусок выпал из памяти, Мэри силилась вспомнить, что произошло потом, но не могла. Вспоминалась только комната, склонившиеся лица Ингрид и Алекса — и все. Как он оказался в ее постели, что было до этого — она не помнила. Собственная беспомощность доводила до бешенства, и Мэри тихо заплакала, закусив запястье.

От ее тихих всхлипов проснулся Алекс, сразу сел и тронул Мэри за плечо:

— Что с тобой? Болит?

Она слегка дернула плечом, но Алекс не отставал:

— Мэри, что? Принести таблетку?

— Не надо… просто оставь меня в покое…

Алекс разозлился — опять начинается! Увидела его в постели, решила, что он воспользовался ее состоянием! Как она может так о нем думать?! Кто дал ей право?!

Он с трудом подавил гнев, понимая, что Мэри слегка не в себе, поправил одеяло и снова лег. Слабость вдруг охватила его, забилось сердце, и ладони стали влажными. Он вытянулся, стараясь напрячь мышцы, но это почему-то не удавалось. «Наверное, вчера при прыжке что-то повредил», — подумал Алекс, прекратив попытки.

— Мэри… ты не спишь?

— Нет.

— Поговорить не хочешь?

— О чем?

— О погоде, например.

Она не приняла шутку:

— Лучше расскажи мне, чем вчера все… закончилось?

— Ты о чем? — невозмутимо спросил он, и Мэри села, развернувшись к нему лицом и забыв, что на ней нет рубашки:

— Прекрати придуриваться! Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду!

— Если тебя волнует твой социальный статус, то ты вдова.

— В этом я не сомневаюсь, зная тебя. Но я не об этом… скажи…

— Мэри-Мэри! — расхохотался Алекс. — Ты поражаешь меня! Твой цинизм колоссален! Твой муж убит — а ты интересуешься, не воспользовался ли кто твоим бесчувственным состоянием! Как будто невинность блюдешь!

Она разозлилась, сверкнула глазами из-под взлохмаченной челки:

— Если бы это был кто угодно, а не ты, я бы даже не спросила!

— Ну, еще бы! А поскольку это все же я, подлец, хам, мерзавец и сексуальный маньяк, то ты решила поинтересоваться! — веселился Алекс, наблюдая с удовольствием за ее реакцией. — Ты точная моя копия, Мэ-ри, хоть и женщина.

— Ты тоже боишься за свою невинность? — укусила она, и он радостно подтвердил:

— Чрезвычайно! Вокруг столько голодных девиц, что я боюсь напиться в баре — вдруг что-то случится!

— Обхохочешься, — мрачно буркнула Мэри, чувствуя, как ее всю трясет.

Алекс тоже заметил это и оборвал смех:

— Что с тобой?

— Н-не знаю… — процедила она сквозь зубы, не в состоянии разжать спаянные в непонятном спазме челюсти.

— У-у-у, — протянул Алекс, взглянув в ее моментально посеревшее лицо. — Да у тебя шок, девочка. Дошло, что муж мертв? Ну-ка, иди ко мне. — Он притянул Мэри к себе, крепко обнял, принялся осторожно целовать в шею, в мочку уха с тонкой сережкой-цепочкой из белого золота. — Успокойся, все прошло. Ты ни при чем, ты даже не видела… Все, Мэри, все…

«Да, все, все, — билось в ее мозгу. — Я свободна… совсем свободна, мне ничего не угрожает, я принадлежу сама себе».

— Ты поспала бы немного, — попросил Алекс, убедившись, что трястись и плакать Мэри перестала. — После стресса хорошо бы отдохнуть, а ты и ночью металась. Отдохни, Мэри, а потом погуляем, хочешь? Теперь некого бояться, не нужно оглядываться — ничего не нужно.

— Да… — откликнулась она эхом. И вдруг добавила: — Спасибо тебе.

— Ты дурочка, Мэ-ри, — грустно улыбнулся Алекс. — Это была моя личная вендетта.

С этого дня в доме все пришло в норму. Мэри много спала, к ней вернулся аппетит, она стала спокойнее. Алексу даже казалось, что ее отношение к нему изменилось в лучшую сторону. Она не избегала его, не сторонилась, не вздрагивала от случайного прикосновения. Но — и все. Ни в свою комнату, ни — тем более — в постель она его не пускала. Алекс оправдывал это стрессом, шоком, терпеливо ждал, когда Мэри окончательно придет в себя. Он искренне хотел наладить все, сделать Мэри частью своей жизни.

Новый паспорт не понадобился, Мэри могла свободно пользоваться собственным и зваться Лейлой, как прежде. Они часто шутили по этому поводу, и Мэри обвиняла Алекса в том, что он нарочно выбрал такое имя.

— Чем плохо? Тебе даже идет, — смеялся он, уворачиваясь от очередной салфетки, брошенной в его сторону.

— Ты слабо соригинальничал, нужно было выбрать что-нибудь еще менее благозвучное, если хотел меня уесть.

— Прекрасно. В следующий раз я подумаю над этим.

— Следующего раза не будет, я надеюсь, — улыбнулась она.

«Я тоже надеюсь, — подумал Алекс, прикуривая. — Хотя не уверен. К разгадке фокуса с двойниками мы не приблизились ни на шаг, а она должна быть, я чувствую».

Втайне от Мэри он продолжал искать эту разгадку, не веря, что Костя ничего не задумывал, подбирая девушку, похожую на жену как две капли воды. Так не бывает, даже если допустить, что Кавалерьянц — маньяк. Зачем тогда он и его люди убрали всех, кто мог опознать в этой девушке не Мэри? Выходит, собирался появиться с ней в России. Но — зачем?! Вопросы оставались без ответа, и Алекс злился — не любил недосказанностей, а выходило, что мертвый Костя все-таки обставил его, унеся разгадку с собой.

Марго казалось, что она попала в сказку. Джеф, внешне мало напоминавший прекрасного принца, на самом деле таковым и оказался. Уже давно Марго не чувствовала такой заботы и такого внимания со стороны мужчины. Не она, а он решал, что и как, не она, а он взял на себя все проблемы. Джеф уговорил ее уйти с работы, отнимавшей все силы, и нашел фирму, дела которой Марго могла вести, не выходя из дома. Денег там платили меньше, но зато засиживаться допоздна в офисе тоже было не нужно. Материальную сторону жизни Джеф взял на себя. Откуда он брал деньги, Марго не спрашивала, считая это неудобным, но ее насторожило, что однажды, вернувшись из магазина, она обнаружила на столе записку, сообщавшую, что его «срочно вызвали по делам». Мобильный телефон не отвечал, сам Джеф тоже не звонил. Вернулся он через четыре дня, взбудораженный, нервный. От него пахло почему-то железом и еще чем-то неуловимо-знакомым. Чмокнув сонную Марго в щеку, он пошел в ванную, а она на цыпочках прокралась в прихожую и увидела небольшой плоский чемоданчик в самом углу за второй дверью. В голове сразу всплыла картина — такой же чемоданчик в руках Алекса… и тот же запах…

«Го-о-осподи-и-и… так вот оно что… а я думала — он что-то типа телохранителя…»