Девять жизней - Лин Фрэнк

О Тревозе я знал только то, что можно было понять из мимолетных язвительных замечаний Кэт Хэдлам: что раньше он занимался оптовой торговлей мясопродуктами и был весьма прижимист. Ни то, ни другое никак не порочило его в моих глазах. Он оказался высоким, немного сутулым мужчиной лет сорока пяти. Его добротно сшитый костюм смотрелся на нем так же, как он сам – в этом кабинете. То есть неважно. Он больше походил на затравленного гробовщика, чем на телемагната.

Самой выдающейся, в прямом смысле слова, его чертой было адамово яблоко, жившее, казалось, своей собственной жизнью и вполне гармонировавшее с отвислой нижней губой и чересчур массивным носом. Он напоминал мне изваяние с острова Пасхи, которое я видел в одной из археологических книжек Делиз.

Я насторожился.

Он поднялся из-за своего антикварного стола, пожал мне руку и задержал ее так надолго, что я задумался о том, что бы это могло значить. Он подвел меня к подобию алькова. Такой сердечный прием со стороны человека, которого именовали Живодером, меня не обрадовал.

Вдруг я понял, что мы в комнате не одни. Над спинкой одного из кресел возвышалась чья-то лысина.

Хозяина ее я признал сразу: Джейк Гордон. Воистину, я угодил в высокие сферы.

Как все, кто не был слеп, глух и перешагнул двадцатипятилетний рубеж, я кое-что знал об этом человеке. Слава или по крайней мере известность впервые пришла к нему в конце 70-х, в «зиму недовольства», в последние дни правительства Каллагана ^[11]. Тогда он был еще мелким предпринимателем, владельцем фирмы в Ранконе, поставлявшей горючее в ближайшие районы. О нем заговорили, когда в один прекрасный день он уволил всех своих рабочих и взял на их места людей, не состоявших в профсоюзе, или тех, кто был согласен на минимальную оплату. Его офис обложили пикетами, а сам Гордон каждый вечер появлялся на телеэкране, защищаясь от обвинений. Тори признали, что он обеспечил им не одну тысячу голосов. В конце концов профсоюзы сдались, а он стал хозяином сети бензоколонок.

Когда тори выиграли выборы 1979 года, он на какое-то время привлек внимание всей страны, подстрекая Тэтчер к самым крайним мерам, и так часто появлялся на крыльце Даунинг-стрит, 10 ^[12], что можно было подумать, что он открыл там собственное дело. Но вскоре он сошел с большой сцены. Никто не знал в точности почему, выдвигались самые разные предположения. В наших краях, однако, его по-прежнему хорошо знали: он неизменно появлялся на горизонте, когда какая-нибудь процветающая местная компания начинала тонуть. Будь то газета, футбольный клуб или даже паром через Мерси – Джейк Гордон неизменно бросал «спасательный пакет».

Некоторое время он был женат на красотке манекенщице Сандре Торкингтон, но потом она ушла от него к какому-то американскому киноактеру. Эту информацию мне любезно предоставила Делиз.

В результате операций по спасению очередного утопающего предприятия все его активы каким-то образом оказывались у Джейка, а долги – у кого-то другого, но Гордон по-прежнему оставался на хорошем счету у публики (о его борьбе с профсоюзами давно все забыли). Он купался в деньгах, бизнес его процветал. Логотип его компании – сети бензоколонок – представлял собой его инициалы на фоне британского флага.

Внешность Гордона оказалась весьма представительной. Гораздо моложе, чем я думал, примерно ровесник Тревоза – однако последний выглядел рядом с ним тряпичной куклой. Единственной волосистой частью головы Гордона были брови: густые, иссиня-черные и крайне выразительные. Интересно, подумалось мне, каким способом он их красит. Очевидно, в каких-нибудь специальных ванночках.

– Хелло, мистер Кьюнан, – прогремел он сочным баритоном. – Представьте себе – мы как раз говорили о том, не попросить ли вас к нам заехать! Очень мило с вашей стороны нанести нам визит. Это показывает вашу добрую волю и инициативность. А недавно мы с Лансом удостоились особой чести – нас посетил инспектор полиции Джеролд. Да присядьте же вы, в самом деле. Не стойте, как пришибленный лакей в будуаре шлюхи! Налей ему что-нибудь выпить, Тревоз!

Я сел, несколько изумленный. Я приехал в «Альгамбру», чтобы выяснить, как тут относятся к проблеме Риштона – а оказался за дружеским столом с Джейком Гордоном, обращающимся с генеральным директором «Альгамбры-ТВ» как с прислугой.

– Я выпью только кофе, – жалобно запротестовал я, но Гордон не желал ничего слушать.