Красная сирена - Дантек Морис

– Настоящие гаванские сигары… Прямо с Ку­бы… Вы курите? Для меня это любимый наркотик…

Он снял с рыжеватой сигары коронку, покру­тил ее между пальцами, взял гипсовую розу, ока­завшуюся тяжелой массивной зажигалкой.

– Благодарю, но нет: я курю только чистый опи­ум, кстати, доложите о нашем визите госпоже Кри­стенсен.

Анита решила взять быка за рога. Борвальт на мгновение замер, изумленный неожиданным заяв­лением. Закурив наконец, он разразился звучным смехом – по мнению Аниты, натужным и слишком долгим.

– Чистый опиум… Великолепно, – наконец про­комментировал он, внезапно успокаиваясь. – Ви­жу, полиция не до конца утратила чувство юмора…

Он пустил в потолок закрученное колечко дыма.

– Юмор и терпение. Повторяю вопрос: вы сооб­щите госпоже Кристенсен о нашем приходе?

Ворвальт ответил не сразу, глядя на Аниту не­замутненным взглядом, потом указал на человека, сидевшего на диване:

– К сожалению, в настоящий момент госпожа Кристенсен занята. Но здесь находится доктор Фор­стер, он – личный врач госпожи Кристенсен и рас­полагает очень важной информацией по делу, кото­рое привело вас сюда. Он готов сообщить ее вам.

– Подождите! – Анита подняла руку, призы­вая собеседника замолчать. Голос ее был ледя­ным. – Я должна в третий раз повторить свой во­прос или мне сразу показать вам ордер, который лежит у меня в кармане?

Улыбка Борвальта мгновенно застыла. Анита тут же различила в сине-стальном взгляде попыт­ку быстро принять верное решение.

Анита терпеливо ждала, как он отреагирует.

Наконец он забормотал:

– Э-э-э… послушайте… госпожа Ван Дайк, види­те ли, в воскресенье нашу адвокатскую контору в Амстердаме оповестили только сегодня утром. А госпожа Кристенсен и господин Брюннер уехали вчера утром. Мы всеми возможными способами пытаемся с ними связаться, но пока…

Анита постаралась не улыбнуться:

– Так скажите же мне, ради бога, куда они уе­хали? На Луну? В Антарктиду? В Женеву'?

Борвальт больше не улыбался.

– Послушайте, госпожа Ван Дайк, мне совер­шенно непонятен ваш юмор, он неуместен в сло­жившихся обстоятельствах (лексикон продажного адвокатишки!). Возможно, мне стоит напомнить вам, что в том числе и по вашей вине Алиса исче… сбежала. В настоящий момент госпожа Кристенсен пытается собрать всю свою энергию, средства и связи, чтобы как можно быстрее отыскать свою дочь. Поймите же… Ее очень волнует судьба Алисы, ведь девочка сейчас одна где-то на дороге или в не­знакомом городе, а ведь города так опасны для три­надцатилетних девочек, красивых блондинок.

– Заткнитесь, ладно? – Сталь в голосе Аниты превратилась в кремень. – Алиса сбежала только потому, что за ней гнались! Вооруженные пресле­дователи убили полицейского. Теперь их разыски­вают. Йохана Маркенса, Кеслера…

Борвальт вздохнул:

– Госпожа инспектор… наша адвокатская кон­тора неоднократно указывала вам на то, что Маркенс не работает у Кристенсенов уже два месяца. Его нанял лично господин Кеслер, который, кстати, сопровождает сейчас госпожу Кристенсен и был с ней во время того печального инцидента. Кроме нас с доктором, это могут подтвердить еще несколько свидетелей.

Анита вынуждена была признать, что молодой адвокатишка с изысканными манерами неплохо подготовился к встрече и держал фигу в кармане.

– Хорошо, так где же все они находятся? Он снова выдохнул облачко терпкого дыма:

– В Африке. На юге Марокко. По очень важно­му и сугубо конфиденциальному делу,

– Выражаясь человеческим языком, вы не мо­жете дать мне их точный адрес?

– Искренне сожалею, но мы и сами не имеем от них никаких известий…

Анита была уверена, что он нагло врет, но поде­лать ничего не могла, а потому решила импровизи­ровать.

– В таком случае советую вам как можно ско­рее передать обвинительное заключение Кристенсенам, где бы они ни были, – нежно-сладким голо­ском прошелестела она.

– Я сделаю все возможное, поверьте.

Анита снова не поверила и решила сменить тактику:

– Хорошо, господин Борвальт, а теперь я хоте­ла бы послушать, что же такого важного может со­общить нам господин Форстер.

Ворвальт не удержался от улыбки ядовитого самодовольства, и она отравила атмосферу в ком­нате сильнее, чем дым кубинской сигары. Аниту едва не стошнило.

– Прошу вас, доктор Форстер.

С дивана донеслось покашливанье – доктор прочищал горло.