- Автора! - Андреева Наталья

— Очень образно. Я понял, — Леонидов невольно вздохнул, — значит, отпечатки на рюмке и бокале ваши и вашего мужа? Не отрицаете?

— Зачем? Я же говорю, что в доме кто-то был. Кроме нас с Никитой. Этот человек, я уверена, что женщина, обязательно расскажет, как все произошло. Когда мы с мужем ушли, Павел был жив, а в доме он был не один. У него просто должна была быть любовница.

— Для алиби надо установить точное время. Когда вы приехали на дачу Клишина, когда уехали оттуда.

— Ну не знаю. Не будете же вы с секундомером высчитывать дорогу от Пашиной дачи до нас? О том, во сколько мы приехали, могут сказать и свекровь, и соседка.

— Там дело в двадцати минутах. Всего-то. Где-то поехали быстро, где-то медленно. А показания у нас есть только одного человека — покойника, как это не парадоксально. Придется с вашим мужем поговорить. Скажите, он мог достать цианистый калий? Ведь Клишин и потом мог выпить из бокала, в который перед уходом вы или ваш муж незаметно бросили яд?

— Я отравила Пашу? Вы смеетесь! Это был мой бог! А мой муж не имеет понятия о том, чем можно отравить человека.

— Ну это вы так думаете.

— Цианистый калий для него — только слово из крутых боевиков, оно там редко, но встречается, а о том, что такой препарат не вымысел наряду с приключениями его любимых героев, Никита вряд ли подозревает. Что такое кухонный нож, например, или топорик для рубки мяса, он знает прекрасно. Если бы это орудие было причиной смерти Павла, я не стала бы с такой уверенностью утверждать, что муж ни при чем.

— Хорошо, Любовь Николаевна. Все-таки мы побеседуем.

— Ради бога. Да, можно мне это? — Она кивнула на лежащую в папке «Смерть». — У вас ведь есть дискета? Или еще один экземпляр?

— Конечно, — кивнул Алексей и, не спросив разрешения у Михина отдал ей отрывок из рукописи. — Но вы же не любите творчество Клишина?

— Это лучшая его вещь. Пожалуй, ему все-таки это удалось.

— Что?

— Оставить что-то значимое, оригинальное, не похожее на все. Я плохой критик, неквалифицированный и субъективный, но мне понравилось. Покажу в издательстве, может…

— Не надо, — остановил ее Леонидов. — Там есть вещи, публикации которых для себя лично я бы не хотел.

— Где? Я не нашла.

— В начале книги.

— Не думайте, что рукописи нет у кого-нибудь еще. Это неплохой детектив, — усмехнулась Любовь Николаевна.

— А где она может быть целиком?

— Не знаю. Ищите.

— Теперь придется. Дорого бы я дал, чтобы увидеть ее конец! Развязку. Ну что, Игорь, пойдем беседовать с Никитой Викторовичем?

Они вышли из беседки. Любовь Николаевна осталась наедине с рукописью. Алексей был уверен, что тут же принялась ее перечитывать. Они шли к дому, среди деревьев Алексей вдруг заметил натянутый гамак. Там кто-то лежал, шурша страницами книги. Алексей пригляделся и толкнул Михина в бок:

— Ты, случаем, не веришь в переселение душ?

— Еще чего!

— А я теперь верю. — Он кивнул в сторону гамака.

Услышав чужие голоса, оттуда, из тени деревьев, выскочил парнишка на вид лет тринадцати. Хотя он мог выглядеть и старше своего возраста. Парнишка был высокий, стройный, синеглазый и светловолосый. Кожа его была покрыта изумительным золотистым загаром, который бывает только у настоящих блондинов. Глаза слишком уж яркие, синие, волосы желтые, ресницы угольно-черные. Парнишка хотел проскочить мимо, но Леонидов чуть придержал его за плечо и спросил:

— Павел?

— Ну, — сказал тот, набычившись.

— Слушай, Паша, а ты стихи, случаем, не пишешь?

— А это никого не касается! — Он резко дернул плечом, сбросил чужую руку и, освободившись, побежал к дому.

Леонидов усмехнулся и сказал Михину:

— Понял теперь, кто послал этот отрывок в ГУВД?

— Да ну?!

— Вот так. Только чем Клишин его зацепил? Соображаешь? Про его любовь с его матерью красиво написано не для Любови Николаевны. Для сына написано, точно.

— Думаешь, они общались?

— Конечно! Я теперь многое в этой истории начинаю понимать. Сейчас поговорим с Никитой Викторовичем, тогда станет совсем уж ясно.

…Никита Викторович места себе не находил, пока гости разговаривали с его женой. Увидев, как сначала пронесся мимо него в дом сын, а потом оттуда же, из-за деревьев, вышли люди, допрашивавшие жену, он быстро пошел им навстречу, почти побежал.

— Послушайте, э… — издалека начал Солда-тов.