Жертвы требуют красоты - Соболева Лариса

– Блефуешь? – не поверил старик.

Точно: блефовал. Если пахан не знает, что Ника и Платон следователи, то, узнав, не обрадуется. Отсюда два варианта развязки – либо отпустит всех троих, либо закажет три гроба. Но подобные преступления не прощаются, поднять руку на правоохранительные органы – это вырыть себе же могилу. Что бы ни говорили, а делом чести каждого мента станет найти дедушку вместе с его братвой. А там не исключено, что у кого-то сдадут нервы и он проявит гуманизм, как его понимает этот престарелый спортсмен. И не может быть, чтоб он этого не знал, но как он поступит – тут фифти-фифти.

– Посмотрите наши удостоверения, у нас забрали их ваши люди, – сказал Валдис.

– Принеси, – бросил тот через плечо Бамбе. – И девушка следователь?

– Да, – ответил за Нику Валдис. – И оба работают по убийствам, о которых вы говорили.

– Почему оба? – недоверчиво спросил старик.

– Так ведь целых пять убитых со змеями, их объединили в одно дело, но расследуют два следователя, потому что объем работы большой. Вы, кажется, не верите мне. У вас, как я понял, есть осведомитель, позвоните ему, он скажет, кто работает по пяти убийствам.

Бамба принес удостоверения, старик внимательно, сличая фотографии, как на таможне, изучил их, после чего повернулся к своему мальчику на побегушках, однако голос на него не повысил:

– Ты что, падла, сделал? Следаков зачем притаранил?

– Так на них же не написано, кто они, – развел тот руками.

Временной интервал, когда пахан обдумывал положение, из которого выходить надо ему и только ему, Валдис тоже потратил на решение проблемы. То, что он согласится найти убийцу и отдать пахану, – это само собой. Сейчас главное – выйти отсюда живыми и невредимыми всем троим, потом видно будет, что да как делать. Но в какие условия загонит его пахан? Видно же – он тертый калач, умный, а так глупо влип, выкрав следователей. Это и есть та случайность, которая может стать роковой для него.

– Отсюда выйдет один из вас, – сказал старик. – Ты.

Итак, пахан не захотел извиниться и отпустить всех, взяв с него обещание найти убийцу. Бесстрашный какой! У Валдиса все внутри опустилось, теперь придется упрямиться, а это не понравится пахану, реакция его непредсказуема...

– Тогда и я останусь, – твердо сказал он. – И делайте, что хотите.

– Торгуешься? – бесстрастно произнес старик, но его нижние веки задергались, выдавая гнев.

– Да, – ответил Валдис.

Бывают ситуации, когда надо мужественно сказать «нет», несмотря ни на что. Его «да» как раз и стало тем «нет», которое не дает сильному упиваться своей властью. Но после этого либо со щитом окажешься, либо на щите.

– Ты мне нравишься. – Но губы старик скривил так, будто проглотил несвежий продукт и у него изжога. – Хорошо, я отпускаю и парня...

– Отпустите всех, – потребовал Валдис. – Мы гарантируем, что никто не узнает, что с нами случилось...

– Плевать мне на твои гарантии, – перебил его старик, потом подбородком указал на Нику: – За нее вы упакуете убийцу и передадите его лично мне в руки.

Вдруг Платон, до этого предоставивший право вести переговоры Валдису, почувствовав, что старик закипает, вступил в диалог:

– Не спорь, Валдис, у меня тоже есть предложение. Отпустите с ним Нику. Она следствие знает лучше меня, будет ему полезней. Я ведь новичок, работаю в прокуратуре всего четыре месяца, можете проверить. А она больше года.

Валдис метнул в него гневные молнии, мол, какого черта влез, но слово было сказано и услышано.

– Жидковата ваша девушка для следователя, – усмехнулся старик.

– Господин Ленин внешне был тоже жидковат, а устроил революцию, – возразил Платон. – Поверьте, они постараются сделать все, чтобы обменять меня на убийцу.

– Благородно, – одобрительно сказал старик, потирая подбородок костлявыми пальцами, но было непонятно, восхищен он или издевается. – Дружба, самопожертвование, преданность... и все бесплатно. Уважаю. А мне за эти качества приходится платить, много платить. Что ж, я готов пойти на сделку, останется он один, но предупреждаю: если вы не отдадите мне убийцу, ваш друг исчезнет с лица земли, исчезать будет долго и мучительно. Это последнее мое слово.

– Мы согласны, – сказал Платон.

Но старику было мало его согласия, он выжидающе уставился на Валдиса, тот, опустив голову, сказал то, что он хотел услышать:

– Да.

– Отлично. Второе предупреждение: никто не должен знать о нашем сговоре.