Чеченский угол - Тарасевич Ольга

– Не трогай чайник. Он горячий, – разгадав цель стратегического маневра, устало говорит мама. У нее много хлопот, она отворачивается, и вот уже поставлена у плиты табуретка и пятерня тянется к вожделенной бежевой эмали. Как горячо и больно!

И сейчас, увы, ничего не меняется. Предупреждал же отец, она обещала, но осадить назад и остановиться выше ее сил…

Встряхнув непослушными волосами, словно стремясь отогнать невеселые мысли, Лика задала еще один вопрос:

– Знаете ли вы Егора Михайлова, Александра Волкова, Сергея Соловьева и Федора Иванова?

Ирина Алексеевна ответила быстро:

– Лично знала только Михайлова. Особой дружбы у Вадима Петровича с ним не было, но на каком-то торжественном мероприятии он меня с ним познакомил. А потом, когда Михайлов отошел, сказал: «Хороший мужик. Но очень уж горячий. Неудобный. Сколько раз уже хотели его понизить…»

«Еще один неудобный, – с тоской подумала Лика. – Румянов неудобный, Михайлов… Куда же мы катимся, Господи?»

Она отложила альбомы, встала с кресла, намереваясь попрощаться. Хотелось поскорее захлопнуть дверь, отсекая от себя оставшиеся в генеральской квартире горе, безысходность и страшную правду, которая не должна быть правдой, но все-таки ею является…

– Уже уходите?

Голос Ирины Алексеевны звучал так печально, что у Лики дрогнуло сердце:

– Нет, что вы. Просто хочу выйти покурить.

– Курите здесь, – облегченно сказала Ирина Алексеевна. – Вадим тоже курил.

– Ничего не понимаю, – призналась Лика. – Ваш муж был большим начальником. Мне вахтерша сказала, что после похорон к вам никто не приходил…

Алпеева пожала плечами. Ее родственники живут в Красноярске, муж родом из Краснодарского края, так что та родня в Москву тоже особо не наездится, путь не близкий. Был Вадим начальником – двери не закрывались, телефон не умолкал, казалось, людей вокруг много, друзья есть. Все пустое. Без расчета к горю и беде – какой интерес.

– Приезжай, – коротко сказал командир СОБРа Дмитрий Павлов, услышав в телефонной трубке голос Лики Вронской.

Прежнее раздражение, которое вызывала девушка, исчезло, уступив место признательности. Кто знает, скольких бойцов не досчитался бы отряд, не взбреди ей в голову идея поехать в Чечню. Ведь полевой командир Салман Ильясов планировал налет на детский садик в Грозном, где размещался СОБР. Благодаря информации, полученной Ликой в лагере боевиков, охрана объекта была усилена. Бандиты так на базу и не сунулись… Командировка закончилась хорошо. Вот только Темыч… Темыч, Темыч…

Дмитрий расстегнул камуфлированную куртку, помассировал грудную клетку с левой стороны. Плакала мать бойца на похоронах, убивалась, голосила. И ему до сих пор не по себе. Все кажется, что вот-вот мелькнет на плацу или в спортзале знакомая бритая голова, прозвучит его вечное: «Какие же бабы суки…» А жена его бывшая – и правда сучка. Даже на похороны прийти не удосужилась.

Стоящий на столе факс пронзительно пискнул, потом зашуршал выползающей бумагой. Очень хорошо. Что угодно – только бы отвлечься, забыть, лишь бы прекратило ныть разрывающееся от горя сердце.

«Специальный отряд быстрого реагирования г. Москвы приглашается принять участие в соревнованиях для спецподразделений стран СНГ, которые состоятся…»

«Как кстати, – подумал Павлов, прочитав факс. – В прошлом году лишь четвертое место заняли. Но тогда не успели подготовиться. Вроде и из Москвы не уезжали – но операции каждый день, одна за другой. Зато теперь вроде поспокойнее. Так что шанс есть».

Переговаривающимся на стадионе в ожидании тренировки бойцам Дмитрий сразу же пояснил:

– Готовимся к соревнованиям. Такого позора, как в прошлом году, не хочу. Давайте, братишки, сделаем их всех.

Но одно лицо помрачнело после сообщения новости.

– Тебя тоже касается, – Дмитрий похлопал Дока по полному плечу, провел рукой по разгрузке (так и есть, пустая, вот халтурщик!), педантично переложил в нее свои патроны. – Ты будешь самым подготовленным врачом, я в тебя верю.

Когда к стадиону подъехал светло-голубой «Форд» Лики Вронской, бойцы уже находились именно в том состоянии, которое Дмитрий мысленно характеризовал «усталые, но довольные».

– Ленка! Дрон! Док! Филечка, как же я соскучилась!

Невысокая, особенно тоненькая на фоне экипированных бойцов, Лика, с трудом дотягивающаяся до потных щек, казалась смешной болонкой, стосковавшейся по хозяину. Откуда-то мелькнул стремительной молнией Колотун, взвалил ей на плечи черные лапы, обиженно заскулил, когда девушка отшатнулась, но тут же вновь замолотил пушистым хвостом.

– Будет и на твоей улице праздник, – Дмитрий ободряюще подмигнул Лопате.

Тревожное лицо у Вовки, бледное, взволнованное. И – глаза. Такой взгляд был у старшего сынишки. Не признал отца в Деде Морозе с длинной бородой из ваты. Не понимал, отчего тот из большого красного мешка достает и вручает подарки соседской ребятне, а он, Андрей, все стоит и наблюдает, и лишь когда протянул Дед Мороз вожделенную машинку – радиоуправляемую, на пульте, как и мечтал – напряжение стерлось с детского личика…

– Привет, Володя! – Лика запечатлела на щеке Лопаты поцелуй и повернулась к Павлову: – Как обычно, муштра, тренировки. А общаться когда? Только сразу договоримся: кросс я больше бегать не буду.

Павлов улыбнулся, не без удовольствия вспомнив, как совершала Вронская спортивные подвиги. Ничего, цела осталась. Для здоровья полезно. Да и то, что оружием владеть научилась, – тоже пригодилось.

– С кроссом мы уже покончили. Но вот от занятий рукопашным боем тебе не отвертеться!

– Нет! – завопила Лика. – Только не это!

Павлов примирительно хмыкнул:

– Шутка. Давай, дуй в спортзал. Мы сейчас переоденемся и тоже подтянемся. Там и поговорим.

«Болван, – беззлобно подумал Дмитрий, войдя в спортзал. – Вот зацепило парня…»

Лопата восседал на скамейке возле Лики с таким грозным видом, что, казалось, готов в клочки разорвать болтающих с Вронской бойцов.

Командир присел на мат, прислушался к разговору. Какая же она потерянная – мечется по Москве, по жизни, и свет белый стал не мил. Не следовало ей принимать участие в разработанной Федором Ивановым операции. Отказаться надо было. Теперь еще не скоро оправится…

– Ребята, а с вами как после возвращения? – спросила Лика, обводя присутствующих тоскливым взглядом. – Точно так же ломает?

Лопата промычал что-то невразумительное, а снайпер Виктор лишь пожал плечами:

– Ты «Трех мушкетеров» читала? Сцену в Ла-Рошели помнишь? Перемочив хренову кучу гвардейцев, что делали мушкетеры? Попивали вино и пировали.

«Позер, – подумал Дмитрий. Сердце опять кольнул мертвый Темыч. – Ладно, промолчу. Пусть Витька хорохорится. Правда, счас, чувствую, Лопата сбегает за своим любимым орудием…»

– А еще, люди, я решила написать про Чечню книжку, – не умолкала Лика. – То есть вначале я хотела вообще ничего не писать – ни статей, ни книги. Больно было вспоминать пережитое. Но если с редакцией этот вопрос удалось уладить, то в издательстве порядки другие. Коли обещал – твори. И я подумала: а может, это и к лучшему. В конце концов, в художественной литературе на эту тему достойных вещей мало.

Павлов не выдержался, расхохотался.

– Нравится мне твоя уверенность. Почему ты не сомневаешься, что у тебя получится, как ты выражаешься, достойная вещь? Тебя только краешком этот пожар зацепил. Ничего ты ровным счетом не знаешь, не понимаешь. Совет хочешь? Пиши о другом! Детка, я все видел. У тебя силенок не хватает патроны в пистолетный магазин заправить.

Лика упрямо мотнула головой.

– Не хватает. Мне Лена помогала. Ну и что?! Зато я умею собирать информацию. И это компенсирует то, чего я, может, не видела собственными глазами.

– И много ты чего насобирала? – иронично поинтересовался Павлов.

– Покурить, – встрял в разговор Лопата и, оглядев бойцов выразительным взглядом, быстро удалился, сжимая руками бритую голову.

Его место на скамейке – несмотря на то, что большинство бойцов расположилось на матах, осталось вакантным.

– Думаю, узнала я много, – и Лика сразу же помрачнела, нахмурилась. – Только вот разобраться во всем этом пока не получается. Сюжет книги я решила построить вокруг убийств генералов. Как убили Александра Волкова, Сергея Соловьева и Федора Иванова все вы помните. Раньше в Чечне еще одного генерала подстрелили – Егора Михайлова. И вроде бы все в этих смертях укладывается в одну схему – месть чеченцев. Но вот то, что произошло в Москве… Еще один убитый – генерал Анатолий Румянов. Есть еще одно убийство, сына генерала Вадима Алпеева Геннадия. Но оно меня в меньшей степени смущает. А вот Анатолия Румянова, судя по всему, устраняли по прямому указанию небезызвестного Леонида Штейнера.