Печальная принцесса - Данилова Анна

– Скажите, Татьяна, а где живет Илясов?

– Далеко отсюда, на самой окраине деревни, рядом с развалюхой Марфы…

– Что это за развалюха?

– Да там от дома ничего не осталось. Хотели тут одни купить, мол, рядом с Волгой, но там ничего не осталось, совсем, даже стен почти нет. Зато есть сад с яблонями, вишнями, сливами, там мальчишки летом пасутся. Воды нет, Марфа пользовалась колодцем, но он, кажется, пересох, чем его приводить в порядок, легче новый выкопать. Если вы хотите купить дом на Волге, так вам лучше взять старый сруб Филимоновых. У них и абрикосы есть, и черная смородина.

Дождь стих, Рита с Мирой в сопровождении Татьяны отправились осматривать дом Лили Бонковой. Татьяна не могла не пригласить Лидию Стрельникову, соседку Лили, та и достала из старого башмака, спрятанного под крыльцом, – из тайника – ключи, собственноручно открыла дом для «прокурорских». Это была статная круглолицая женщина в толстом белом свитере и старых широких джинсах, смотревшаяся современнее рано постаревшей и обряженной в лохмотья Татьяны.

– Мне Татьяна сказала, какая с Лилечкой беда приключилась. А кто ж ее хоронить-то будет? И где? Вот, захотела новой жизни – и получила. – Соседка вздохнула. – Проходите. Здесь давно никого не было. Я тоже не захожу – цветы комнатные она все отдала, а так… Ну, стоит себе дом и стоит.

Рита мягко попросила Татьяну оставить их одних, сказала, что им надо «поработать». Татьяна, пожав плечами и бормоча про себя: «Надо так надо, вы же люди подневольные», – вышла на прикрытое навесом крыльцо, уселась на старый половик и уставилась в небо.

Рита рассказала Мире о странном любовнике, который довел искушенную в любви Лилю (опытную женщину, для которой переспать с мужчиной, судя по ее образу жизни, было все равно что поужинать с ним) до такого состояния, что ее вырвало, поднялась температура, не говоря уже о слезах и общем угнетенном состоянии.

– Кроме этого, она принимала его в своей комнате, что противоречило ее принципам. Нет, конечно, я не исключаю, что время от времени она водила туда своих воздыхателей, мало ли каких ситуаций не бывает, но этот мужик, судя по тому, что мне рассказала Катя, вроде бы сам пришел, причем в такое время, когда Лиля никогда бы не согласилась никого принять – из уважения к Кате.

– Ты хочешь сказать, что он пришел неожиданно, нагрянул?

– Вот именно. Тогда я еще подумала, что гостем мог быть ее бывший муж, Виталий. А теперь мне кажется, что это был Илясов. Какой-то отвратный тип, который когда-то был влюблен в Лилю, был свидетелем того, как разворачивались ее отношения с его другом, Виталием. Думаю, он был свидетелем и у них на свадьбе, и вот спустя какое-то время, когда Виталий уехал или исчез, он появился у Лили и потребовал того, что ему при других обстоятельствах никогда бы не обломилось.

– Шантаж? – предположила Мира. – Думаешь, она убила мужа и спрятала тело, например, в старом колодце, а Илясов все видел?

– Понимаю, все это производит странное впечатление и не вяжется с обликом нежной и красивой Лили, но чтобы такая девушка, как она, успевшая привыкнуть к поклонению мужчин, к дорогим подаркам и деньгам, вдруг вынуждена была спать со своим односельчанином, внешность которого даже у ведьмы Татьяны вызывает рвотные спазмы? На ум приходит только шантаж. Он, этот прыщавый Илясов, облизывающийся на нее с самого детства, должен был так напугать ее – до полусмерти, чтобы она согласилась отдаться ему посреди бела дня, в своей комнате, рискуя, что их застанет Катя, а потом тяжело заболеть. Кто мог заставить ее позволить себя изнасиловать? Будь она проституткой, которая зарабатывала этим делом деньги, тогда еще можно было бы понять, но при том условии, что ей пообещали заплатить хорошие деньги. Но я думаю, что ни за какие деньги она не стала бы спать с мужчиной, который вызывает у нее отвращение. Она не бедствовала.

– Да все понятно. Я и говорю – шантаж. Он видел, как она бросает тело убитого мужа в колодец!

– Мира, мы должны обследовать дом, но только ни к чему не прикасаться. Разве что в перчатках. У тебя есть перчатки?

Следы крови, причем явные, они увидели на «изнаночной» стороне табуретки. Больше – нигде.

– Я думаю, что после того, как она убила мужа, она все замыла, прибрала, вот только табурет не поднимала, не осматривала. Смотри, сколько крови, все забрызгано. Хотя, конечно, это могла быть и зарезанная курица. Господи, ну почему мы приехали сюда одни, без Марка, без эксперта? Да и в колодец мы не полезем, это же понятно. Подожди, Мира, – Рита вдруг схватила ее за руку. – Как же я забыла?! Она же говорила мне, говорила! Стоп. Я попытаюсь вспомнить слова Кати. Подожди… Вот: «Лиля моя чуть с ума не сошла. Все ходила по квартире, принюхивалась и говорила, что пахнет болотом и гнильцой, потом разговаривала с кем-то, просила оставить ее в покое. Я, говорит, уже устала от вас, сидите смирно и молчите, все равно вас нет. А что творилось с ней ночью?! Она рыдала, обливаясь потом и слезами, она вся истекала влагой и кричала, стуча зубами, что ее кожа пахнет тиной и болотом, что ноги ее – в колодезной илистой жиже». Мира, ты понимаешь, что это? Это колодец!!! А устала она от призраков – Виталия и Илясова. Они измучили ее. Представляешь, в каком кошмаре она жила?!