Смерть в чужой стране - Леон Донна

— Да, ее нет, — согласился Брунетти, постаравшись выразить голосом растерянность. — Очень странно. Я уверен, что держал ее в руках, когда был здесь.

— А вы не могли обронить ее в машине, сэр? — предположил солдат.

— Водитель сказал бы мне, — возразил Брунетти, а потом, словно эта идея только что пришла ему в голову, добавил: — Если бы он ее нашел.

— Поищите лучше в машине, сэр.

Они вместе вышли из квартиры, солдат старательно запер за ними дверь. Спускаясь на лифте, Брунетти решил, что если он найдет записную книжку за задним сиденьем машины, это покажется слишком уж ненатуральным. Поэтому, когда они вышли на улицу, он поблагодарил солдата за помощь и вернулся к своей машине.

Не будучи уверенным, что солдаты могут услышать его, и не зная, понимает ли кто-то из них по-итальянски, он сыграл напрямую и спросил у водителя, не находил ли тот в машине записную книжку. Разумеется, он не находил. Брунетти открыл заднюю дверь, сунул руку за заднее сиденье и пошарил в пустоте. Он ничуть не удивился, ничего там не найдя. Потом он вылез из машины и повернулся к джипу. Поднял руки, продемонстрировав, что в них ничего нет, а потом уселся на заднее сиденье и велел водителю ехать на вокзал.

Глава 12

Единственным поездом, который отходил от Виченцы в этот час, был местный, останавливающийся на каждой станции между Виченцей и Венецией, но поскольку междугородный из Милана должен был прийти только через сорок минут, Брунетти решил ехать на местном, хотя и терпеть не мог постоянных остановок в пути, при которых пассажиры то и дело меняются, а в Падуе обязательно сойдет толпа студентов и сядет точно такая же толпа. Еще в столовой он взял номер газеты на английском языке, который кто-то оставил на столе. Теперь он вынул ее из внутреннего кармана и стал читать. «Звезды и полосы» называлась газета, заголовок — красными буквами, очевидно, ее издавали американские военные в Европе. На первой странице был напечатан рассказ об урагане, пронесшемся над местностью под названием Билокси. Кажется, это город в Бангладеш. Нет, в Америке, но как можно объяснить это название? Статью иллюстрировала большая фотография: поврежденные здания и перевернутые машины, деревья вповалку. Он перевернул страницу и прочел, что в Детройте питбуль откусил руку спящему ребенку. Брунетти не сомневался, что этот город находится в Америке. Фотографии не было. Министр обороны заверил Конгресс, что все нарушители договоров с правительством будут наказаны в полной мере по закону. Замечательно сходство между риторикой американских политиков и итальянских. Брунетти не сомневался, что иллюзорная природа этого обещания одинакова в обеих странах.

Три страницы были отведены карикатурам, ни в одной из которых он не видел ни малейшего смысла, шесть — спортивным новостям, смысла в которых было еще меньше. На одной карикатуре пещерный человек размахивал клюшкой, а на одной из спортивных страниц человек в полосатой форме делал то же самое. На последней странице было продолжение сообщения об урагане, но тут поезд подъехал к венецианскому вокзалу, и Брунетти бросил чтение. Газету он оставил на сиденье рядом; возможно, кто-то почерпнет из нее больше, чем он.

В Венецию он прибыл в восьмом часу, но небо все еще было светлым. Это кончится в следующие выходные, подумал он, — часы переведут на час назад, и темнеть станет раньше. Или наоборот, и темнеть станет позже? Хотелось думать, что большинство людей так же путаются с этим каждый год, как и он. Он прошел по мосту Скальци и углубился в лабиринт извилистых улочек, которые вели к его дому. Прохожих было мало, даже в этот час, поскольку большинство отплыло на катерах к вокзалу или к автовокзалу на пьяццале Рома. Обычно по дороге он смотрел вверх на фасады домов, на окна, на мостовые, всегда внимательный к тому, чего он мог не замечать раньше. Как и многим его землякам, Брунетти никогда не надоедало рассматривать свой город, и он часто радовался, обнаружив что-то такое, что раньше ускользало от его внимания. За многие годы он выработал систему, которая позволяла ему награждать себя за каждое открытие: за новое окно он получал кофе; за новую статую святого — как бы мала она ни была — причитался стакан вина; а однажды, несколько лет тому назад, он заметил на стене, мимо которой проходил, наверное, пять раз в неделю еще ребенком, камень с надписью, увековечивающей закладку старейшего в Италии «Издательства Альдини», основанного в четырнадцатом веке. Он тогда обогнул угол, вошел в бар на кампо Сан-Лука и заказал себе бренди «Александр», хотя было всего лишь десять утра, и бармен, поставив перед ним стакан, бросил на него странный взгляд.