Пробка - Андреева Наталья

— Ты старше ее только на два года, и никак не могла менять Нине пеленки, — заметил Петров.

— Да? Ты намекаешь на то, что мне уже сорок…

Петров еще какое-то время отбивался от Валентины, потом не выдержал.

— Я приеду, и мы договорим, — со вздохом сказал он.

— А когда вы приедете?

— Валя, этого никто не знает, — честно сказал Петров. — На Кольцевой огромная пробка. И скажи Анастасии Петровне…

— Ага, щас! После укола! Мне одной все это надо? Сидеть с ней, уколы ставить, на стол накрывать! Мне одной все…

Петров прервал поток жалоб, дав отбой.

— Ты напрасно думаешь, что она оставит тебя в покое, — усмехнулся Юрий Греков. — Теперь все. Завелась машина. Закипела. Она так и будет тебя тюкать: «А когда приедете?»

— Я думаю, что не стоит беспокоить Анастасию Петровну, — вздохнул Володя.

— Это правильно, — согласился Юрий. — И потом, Валентина же тебе сказала, что с Ниной случались приступы, что она кричала по ночам.

— Но с чего?

— Ты же сам знаешь, она была писательницей, — усмехнулся Греков. — Значит, с того. Записалась. Если б я знал…

— То что?

— Да ничего! — Юрий с тоской посмотрел вперед, на стальной поток. — Такое ощущение, что это никогда кончится. Тоска-а… Через два часа в пробке люди начинают сходить с ума. Мы здесь уже третий час. Как же выпить хочется, а? И жара здесь! Мозги плавятся.

— Согласен.

— А почему ты куртку не снимешь? Неужели тебе не жарко?

— Нормально, — отмахнулся Петров. — И все-таки вернемся к нашим баранам.

— Слушай, Володька, а тебе не надоело?

— Это моя работа.

— Работа! Нет… Ну откуда у Нинки, то есть у Нины такая сестра? — вдруг переключился Греков на другой раздражитель: Валентину.

— Можно и по-другому сказать: откуда у Валентины такая сестра?

— Да как ни скажи, суть вещей от этого не меняется. Небо и земля. Только что готовить обе хорошо умеют. Умели. Тьфу! Опять запутался! И что со мной сегодня происходит? В общем, обе хозяйственные. Этого не отнять. А в остальном…

— Значит, ты привозил к себе на дачу Анастасию Петровну и Валентину, — задумчиво сказал Петров.

— И что?

— Ты же их терпеть не можешь. Сам рассказывал.

— Ну! Опять из пустого в порожнее! Я же тебе уже говорил, что хотел ее родню предупредить, что Нина не в себе.

— Показать ее им в таком состоянии, — заключил Володя.

— А что, должен был прятать? — разозлился вдруг Греков.

— Врачу ты ее должен был показать в первую очередь.

— Врачу-у! А у меня было время? По врачам, между прочим, она ходила, а я работал.

— Знаю я, как ты работал.

— А ну-ка… Постой… Ты на что намекаешь?

— Я вот думаю: почему ты помогал Валентине выходить из разных передряг?

— Потому что она — сестра моей жены. Нина за нее просила.

— Если бы ты любил жену, то — да, логично помогать ее родственникам. Но при том, как ты относился к Нине, при твоей ненависти к Анастасии Петровне и к Валентине — это странно. Я же тебя знаю, Юра. Ты ничего не делаешь просто так. Бескорыстно.

— И какая же, по-твоему, у меня корысть в Валентине?

Петров молчал, смотрел на дорогу. «Неужели ему не жарко? Железный он, что ли?» — подумал Юрий Греков, а вслух спросил:

— Ну? Что молчишь?

— Думаю.

— Ты просто необъективен. Из-за того, что… В общем, ты понял.

— Из-за того, что я любил твою жену? Ты это хотел сказать?

— Хотел. Ты нарочно копаешь. Из мести. Это личное. Я как следователь тебе говорю: от этого дела тебя отстранят.

— Ну хорошо. А почему ты ушел из городской прокуратуры? Почему перешел в область — с понижением, с потерей в зарплате? При твоем-то отношении к деньгам?

— Я же тебе объяснял, — стараясь держать себя в руках, сказал Юрий Греков. — На работу стало ездить неудобно. Хотел больше времени проводить с женой.

— А меня такое объяснение не удовлетворяет.

— Это почему?

— Потому что последний год ты даже в выходные с ней не оставался. Как ни зайду к вам — она одна.

— Ага! Значит, ты специально подгадывал! Муж за порог, а воздыхатель тут как тут!

— А ты не перекладывай с больной головы на здоровую.

— Еще неизвестно, чем вы там без меня занимались, — перешел в наступление Греков, помня, что нападение — лучшее средство защиты.

— Зато чем ты занимался, известно, — усмехнулся Володя.

— То есть?

— Да хватит тебе притворяться! Всем известно, что ты ей изменял!