Небо под зеленым абажуром - Брикер Мария

Тактичная попытка избавиться от помощницы успехом не увенчалась. Тетка грязи не испугалась, снова схватила ее за руку и поволокла за собой. Она перла с такой скоростью, что Алешка оступилась второй раз, и просто чудо, что не рухнула, а удержалась на ногах. Когда навязчивая помощница наконец привела девушку в зал ожидания Ленинградского вокзала, Алешка готова была ее убить, а не поблагодарить. Благодарности, к счастью, капуста не требовала, чмокнула Алешку в щеку, впихнула ей подсохшую булочку от щедрот своих и с чувством исполненного долга рванула к электричкам, топая как слон.

Оказавшись в одиночестве в гулком зале вокзала, Алешка вновь пожалела о своем решении при-ехать сюда и затеряться среди толпы. Гомон, посторонние шумы, снующие туда-сюда люди, незнакомые запахи сводили ее с ума. Судя по гулкому звуку, помещение было огромным, и найти опору и понять, с какого места можно обследовать пространство, Алешка не могла. Она совершенно потерялась в этом гуле и суете, не в состоянии сориентироваться на местности. Ее толкали, ругали, что стоит посреди дороги. Попытка найти лавочку, куда можно присесть и подумать, сосредоточиться на дальнейших действиях, не увенчалась успехом. И главное – она не могла вычленить из толпы человека, к которому можно обратиться за помощью. Отправляясь на вок-зал, Алешка верила, что, полагаясь на свою интуицию, она такого человека отыщет. Чужую энергетику она всегда тонко чувствовала. Планировала, что выберет из общей массы того, кто нуждается в деньгах, и попросит об одолжении за небольшую плату побыть ее глазами. Здесь же применить интуицию было невозможно. На вокзале можно только сойти с ума. Все смешалось в голове, превратилось в хаос, она оглохла и перестала владеть осязанием.

Толпа отшвырнула ее к холодному мраморному сооружению, которое, судя по акустике, располагалось почти в центре зала ожидания. Спотыкаясь о чьи-то сумки и ноги, Алешка нашла свободное местечко рядом с сооружением, уселась на пол и наконец почувствовала себя немного комфортнее. Никто не толкал и не орал на нее. Посторонние звуки, запахи, гул и голоса стали выстраиваться в голове в систему, разделяться на фрагменты, рисовать визуальные образы в мозгу.

Рядом с ней по правую руку находилась молодая женщина с детьми, явно приезжие, неблагополучные, провели в дороге пару суток, возможно, ночевали на вокзале, но не бомжи. По левую руку – двое молодых парней, возможно, студентов. Угадывался чуть заметный запах пивного перегара, сладковатый незнакомый запах какой-то травы, аромат дорогого мужского парфюма с примесью дешевых женских духов и... Алешка смущенно отвернулась. Она могла только догадываться, что запах, исходящий от парней, оживленно беседующих друг с другом о рыбалке на Селигере, означает недавний секс, но отчего-то была уверена, что в Москву ребятки приезжали явно не рыбу ловить, а на доступных девушек сети расставлять и вполне в этом преуспели.

Алешка достала из кармана булочку, которую ей всучила капустная тетка, отщипнула кусочек и сунула в рот, чтобы не выдать волнения, которое вдруг охватило ее ни с того ни с сего от этого щекотливого запаха недавних человеческих наслаждений. Булочка исчезла мгновенно. Оказывается, она очень голодна. Ничего удивительного, последний раз она ела вчера днем, исключая две пробы картошки с мясом, которую для мамы жарила. Воспоминания о матери так сильно сдавили грудную клетку, что Алешка с трудом удержала свое горе внутри, не расплескала на окружающих. Раскисать никак нельзя. Надо сосредоточиться на главном.

Молодые люди ушли. Их место заняла женщина, которую Алешка не могла проанализировать. Пахло от незнакомки хозяйственным мылом, шампунем и стиральным порошком, а еще вокзалом. Незнакомка словно сливалась с этим местом.

– Че сидим, скучаем? – лениво обратилась к ней незнакомка. В голосе звучали угроза и одновременно детское любопытство. Образ сразу проявился. Совсем молоденькая, лет пятнадцать-шестнадцать, но уже прожженная жизнью. Нахальная, незлая, осторожная. Небольшой южный акцент. Прояснилось и то, почему девушка сливалась с этим местом. Вокзал – ее дом, она провела здесь не один день, считает себя хозяйкой территории, а Алешку воспринимает как конкурентку. Любопытство удерживает девушку от решительных действий по расчистке личного пространства от вражеских оккупантов. Уже хорошо, значит, она выглядит как бродяга, оптимистично подумала Алешка и решила сразу расставить все точки над «i»: показать девице, что не претендует на чужую территорию и здесь по делу.