Красная сирена - Дантек Морис

Анита не скрывала восхищения. Столько све­дений при таком «пристрелочном» расследовании!

Оливейра рассказывал неторопливо и мягко, так что она без труда понимала его.

Ей было легко с этим молодым инспектором, она даже начала думать по-португальски…

– Хорошо, а теперь посоветуйте, как мне дей­ствовать.

Оливейра коротко рассмеялся:

– Что заставляет вас предполагать, будто он до сих пор здесь?

– Ничего. Но почему бы не начать отсюда? Оливейра бросил на нее взгляд, в котором чи­тались удивление и любопытство:

– Начинайте не в Фару.

– Почему?

– Да потому, что я уже допросил все местные агентства по недвижимости и портовое начальство.

Анита чуть не поперхнулась вином.

– Что вы сделали?

– Сегодня утром, после звонка из Амстердама о вашем приезде, я побывал в агентствах и в порту. Тревиса здесь нет.

Анита не отводила от него внимательно-изум­ленного взгляда.

Оливейра сам заплатил по счету. Она знала, что мужчины Средиземноморья не допускают мысли о том, что женщина будет платить, и не ста­ла настаивать

Инспектор проводил Аниту до Центрального комиссариата, напомнив по дороге, что едет на сле­дующий день в Лиссабон, а возможно, отправится в Порто, на другой конец страны, чтобы забрать од­ного задержанного. Он посоветовал ей начать с вос­точной части города – она была ближе всего к ис­панской границе. Возможно, Тревис отправился на юг Андалусии и у нее будет пусть небольшой, но шанс хоть что-то узнать о нем.

Анита оценила весь фатализм его предположе­ния и промолчала в ответ, не раскрывая рта всю дорогу, пока они ехали в комиссариат.

Сев за руль своей машины, она решила после­довать совету Оливейры. В конце концов, его метод ничем не хуже любого другого.

К полудню разговор сам собой угас, и Хьюго обра­тил наконец внимание на настоятельное требова­ние своего организма.

За последние несколько часов Алиса проявила такое жадное любопытство, что ему пришлось, не отрываясь от дороги, срочно систематизировать все свои знания по истории и попытаться объяс­нить ей глубинные причины конфликта, вернув­шись аж к началу века и подробно описывая раз­личные типы тоталитарных коммунистических режимов в Европе и мире.

Он как раз дошел до начала первой мировой войны, рассказывая о прекрасном июне 1914-го в Сараеве, когда почувствовал, что пора отлить. В лю­бом случае он практически закольцевал повествова­ние. Начало и конец двадцатого века, тот же город в самом сердце Балканского полуострова, который стал своеобразными скобками в истории. «Теперь вперед, – подумал он с привычным фатализмом, – на встречу с будущим». Поставил старую запись «Роллинг Стоунз» – авось поможет дотерпеть пят­надцать километров до следующей стоянки.

На площадке огромной заправки Эссо было пол­но машин, стоявших в очереди к колонкам. Грузови­ки стояли на специальной парковке вдоль дороги. В кафе толпились водители и туристы, юнцы, путе­шествующие автостопом и словно сошедшие со страниц иллюстрированной энциклопедии конца ве­ка. С порога Хьюго внимательно осмотрел весь зал, стараясь подметить необычную деталь, подозри­тельных типов, пристальные взгляды или выпираю­щие из-под одежды пушки. Инстинктивно взяв Али­су за руку, он подвел ее к длинной стойке с выставленными на ней в ряд тарелками с едой. Не обнаружив ничего подозрительного, позволил себе умственную передышку, решив «отпустить вожжи».

– Возьми мне кусок лимонного пирога и пиво… себе – все, что понравится. Сядь вот там, в углу, за маленький столик, я вернусь через минуту. Он бы­стро пошел по направлению к туалету.

В кабинке, шумя, как Ниагарский водопад, Хьюго даже удовлетворенно застонал от облегче­ния, потом вымыл руки и сполоснул лицо, стоя ря­дом с водителями в клетчатых рубашках и заса­ленных майках и сотрудниками дорожной службы в строгих коричневых костюмах.

Он возвращался к Алисе, чувствуя себя неве­сомым, как воздушный шарик.

– Ладно, – начал он, садясь за оранжевый пла­стиковый стол, – а теперь расскажи мне об отце. О человеке из Португалии.

И набросился на пирог. Черт, что за вкус, сплошная синтетика… Алиса смотрела на него сни­зу вверх, жуя крабовую палочку:

– Я не видела его уже четыре года.

– Что такого страшного произошло между тво­ими родителями, что отца лишили права видеться с тобой? Ты больше не носишь его фамилию?

Алиса опустила глаза в тарелку. Хьюго не деликатничал, он должен наконец уз­нать правду.