Ла Брава - Леонард Элмор

Ла Брава слышал гудение усердно работавшего кондиционера. Он тоже не напрягался, хотя и немного нервничал, ему хотелось держаться с той же естественностью, что и его натурщица, но он понимал, что в смысле раскованности она даст ему сто очков вперед, ей не пришлось, как ему, избавляться от заученных в детстве понятий о приличиях. Он ожидал, что Фрэнни начнет с ним заигрывать, давать ему авансы, и вдруг ему, парню, только что переспавшему с кинозвездой, приходится держать себя в руках, вести себя естественно, стараться не думать о кинозвезде. Нет, это не обман, какой же тут обман, он же почти незнаком с той актрисой, у него было такое ощущение, словно с Фрэнни он знаком гораздо дольше, если уж на то пошло. Он пришел, потому что она его пригласила. А Фрэнни отнюдь не лезет вон из кожи. Видимо, решила: либо это случится само собой, либо нет. И какая-то молчаливая сегодня.

Сперва она о чем-то думала. Раскладывала подушки на софе, целую гору подушек. Выпрямилась, пробормотала: «О!»— ушла в спальню и вернулась через минуту в белом халате из мягкого хлопка, очень простом, спереди на пуговках, доходившем до ее загорелых босых стоп. Фрэнни спросила, положить ли фотографу лед в стакан, и только после этого перешла на личные темы, спросила, как долго продлился его брак.

— Тридцать восемь месяцев.

— Когда так говорят, кажется, что это очень долго.

— Это и впрямь долго.

— Дети есть?

— Нет. Откуда ты знаешь, что я был женат?

— От Мориса, — пояснила она. — А что произошло?

— Не знаю. — Поразмыслив, он добавил: — Женщины всегда норовят нас провести.

— Это из фильма, в котором снималась твоя приятельница?

Он покачал головой:

— Это из «Лауры».

— Твоя приятельница трижды побывала замужем.

— Откуда ты знаешь?

— Поболтала с ней. Предложила свой товар. Она пользуется кремом из вытяжки пчелиной матки, черепашьего жира и морских водорослей.

— Ты с ней болтала?

— Она считает, что это замечательное средство. У меня есть одна брошюра, там десятки врачей высказывают свое мнение о вытяжке из пчелиной матки: никакой пользы, никакого эффекта, чистой воды мошенничество и надувательство. Она делала подтяжку, Джо. И пластическую операцию— меняла нос, перед тем как стать кинозвездой.

— Это она сама тебе рассказала?

— Конечно. Почему бы и нет? Она милая, мне понравилась.

— В самом деле?

— С ней легко общаться, никакого дерьма. С удовольствием посмотрела бы какое-нибудь из ее киношек. Угадай, — предложила ему Фрэнни, с трудом сдерживая улыбку, — что я ей продала?

— Неужели?!

— Богом клянусь!

— Биоэнергетический крем для груди?!

— Слушай, я ей только показала, и она чуть слюной не изошла: «Энергия и упругость— правда?!» Еле сдерживалась, как ни пыталась разыгрывать из себя недотрогу. Пользы от него столько же, сколько от экстракта пчелиной матки и черепашьего жира. Упругость либо есть, либо ее нет, вот так-то, Джо. Погоди, у меня для тебя есть сюрприз. — И она снова ушла в спальню.

Оттуда послышалось пение, мужской голос солировал на фоне хора, старая, знакомая мелодия. Фрэнни вернулась, и он спросил:

— Кто это?

— Ты что, смеешься надо мной? — возмутилась она. — Ты же слышал это сто раз. — Очки она тоже успела снять.

— Смоки Робинсон?

— А то кто же? И «Мираклз». «Ты владеешь моей душой». — Она подошла к софе, на которой ей предстояло позировать. — Хит времен твоего детства, верно?

— Я в то время уже оканчивал школу.

— Ага. Вот видишь, я все знаю о тебе, Ла Брава. Спецагент Джо Ла Брава, Секретная служба Соединенных Штатов. Я чувствовала, что ты в свое время занимался чем-то таким тайным, вот и спросила Мориса. Он сказал, ты теперь приличный обыватель. Я-то думала, тебя сносит в сторону Игги Попа, но ведь не угадаешь. В тихом омуте… Поделись со мной секретами, Джо.

— В доме экс-президента Трумэна плохая проводка, — поведал он. — Смотришь кино, а оно то включается, то выключается, то включается, то выключается…

— Непыльная работенка! — хмыкнула она.

— И свет тоже— включается-выключается.

Она кивнула головой, соглашаясь на такую информацию, и спросила:

— Ты готов? — И принялась расстегивать свой халатик, стоя у заваленной подушками софы, пристально глядя на фотографа.

Он сидел в плетеном кресле, их разделял только стеклянный столик. На столе рядом с бутылкой лежала запасная пленка. Ла Брава взял в руки «Никон», что-то подкрутил, опустил фотоаппарат и снова посмотрел на девушку.