Печальная принцесса - Данилова Анна

Конечно, он переживал за брата и смутно представлял себе, что с ним станет после того, как его все бросят. Особенно если учитывать, что у него умерла Лиля. Но разве брата когда-нибудь заботило, что любимая девушка брата предпочла ему Семена, что она бросила Григория, уже будучи беременной от него первым ребенком? Не он ли первый разрушил все то, что создавалось самой природой? Разве он не знал, что Мила – девушка Григория и что он, встречаясь с ней, травмирует брата, причиняет ему боль? Ничего подобного, он думал лишь о себе, о Миле, об их будущем, как ему казалось, ребенке. Да и Мила-то, если разобраться, предала его, бросила, объяснив ему на пальцах, что он, Гриша, нищий и что голод и унижения, сопутствующие этому, еще никогда не укрепляли чувства, а наоборот… Она знала, как объяснить, что сказать, чтобы оправдать свой цинизм и желание поудобнее устроиться в этой жизни. Он все это знал и все равно продолжал любить ее и ждать – когда же она снова обратит на него внимание, когда снова станет его женщиной.

– …нервы на пределе, мне постоянно чудится, что он открывает дверь. Послушай, я устала, я вся издергалась. Ну что ты на меня так смотришь? Гриша, я понимаю, что не должна говорить плохо о покойнице, но она же была моей соперницей, и это к ней бегал Семен от меня, понимаешь? Какие бы отношения нас с ним ни связывали, он предпочитал ее, словно она лучше меня, умнее, красивее, да как же ты не понимаешь?

– Я понимаю. Успокойся, – он обнял ее, прижал к себе и языком слизнул с ее щеки слезы. – Но красота и ум женщины в данном случае значения не имеют, понимаешь?

– Это как?

– Не знаю. Но ты красивее и умнее, и Семен это знает.

– Знает, да только спит с другой!

Теперь настала ее очередь испытать чувство неловкости за свою бестактность. Ведь она только что призналась Григорию в том, что ревновала Семена. Но, с другой стороны, женщине совсем не обязательно любить мужчину, чтобы приревновать его.

– Пойми ты, Мила, Семен – не чужой нам человек.

– И что… что ты хочешь этим сказать? Что я должна понять его и простить?

– Да. В надежде, что и он тоже поймет и простит тебя… нас.

– Это смешно, Гриша. Сема никогда меня не простит. А насчет тебя – не знаю. Все-таки вы с ним братья. А я кто? Мать его детей.

– Ты сказала мне, что его в ту ночь, когда произошло убийство, не было дома. Это так?

– Гриша, я уже устала это повторять.

– Это точно?

– Точнее не бывает. Он пришел под утро.

– Он просил тебя подтвердить, что спал дома, никуда не выходил?

– Нет, он не знал, что мне известно, что его не было. Он сказал, что спал в кабинете на диване, смотрел футбол и уснул. Но я-то знаю, что его не было, я видела и когда он выходил, и когда пришел. Говорю же, под утро.

– Ты слышала или видела, когда он возвращался?

– Семен убил Лилю, разве не понятно?

– И что теперь? Ты ничего ему не говорила?

– А зачем? Этот козырь я приберегу для более важного дела. Он даст мне развод и детей.

– Как это – детей? Что-то я не понимаю…

– Да пойми ты, что для Семена дети – это все. Меня он еще может отпустить, но чтобы со мной ушли дети – нет, он будет за них бороться… Вот увидишь, Гриша, он еще устроит нам! Думаю, он не постесняется попытаться лишить меня родительских прав, пойдет на все. И тогда я скажу ему, что все знаю… про Лилю.

– Но если он такой… каким ты себе его представляешь, то ты не боишься, что, убив с такой легкостью Лилю, он не остановится… поднимет руку на тебя? Господи, Мила, о чем мы с тобой говорим?! – вскричал Григорий. – Да он мог быть где угодно: в кафе напротив дома, где мужики смотрят футбол и пьют пиво, тем более такое уже было; мог просто нажраться с друзьями в кабаке. Уснуть в кабинете… Но не мог он убить Лилю!

– Почему? – Она взглянула на него холодно, словно обвиняя в том, что он встал на сторону Семена.

– Да потому что он – мой брат, и я его знаю. Нет, понимаешь ты, нет такой причины, из-за которой он мог бы удушить женщину, которую любит.

– Так он любил ее?

– Не придирайся к словам.

– А она была шлюха, да еще к тому же алчная, ненасытная, он покупал ей все, что она желала, даже машину, не говоря уже о брильянтах.

– У тебя есть две машины и брильянты. Успокойся. У тебя тоже будет все, что захочешь.

– Эх ты, Гриша… ничего-то ты не понимаешь. Я родила, я на какое-то время выпала из социальной жизни, быть может, даже в какой-то степени превратилась в домашнее животное, в клушу, наседку, перестала следить за собой. Это так. И Семен воспользовался этим моим состоянием и просто-напросто выбрал себе на стороне смазливую девицу, здоровую, как лошадь, с прекрасными зубами, кожей, волосами, самку, понимаешь ты или нет?!