Королева мести, или Уйти навсегда - Крамер Марина

– Ночевать оставишь?

– Блинчиков на завтрак захотелось? – поддела Коваль, зная его любовь к Дашиным блинам с вареньем.

– Что тебе, блинов жалко? – засмеялся он.

– Конечно, нет, дорогой ты мой! Приезжай.

– Тогда до вечера?

– Да. И Младича разыщи, не забудь. Хочу пообщаться на тему, как жить дальше.

– Придумала что-то? – заинтересованно спросил Колька, и Марина только вздохнула:

– Пока не знаю. Крутится что-то в голове, а оформиться в здравую мысль никак не может. Но вдруг…

– А-а! Молодец ты, тетка, вечно изобретешь что-нибудь. Ну давай, до вечера тогда.

«Легко ему говорить – изобретешь! – подумала она, выключая телефон. – А мне бы вот знать, что именно и как изобрести… Чем я могу заинтересовать искушенного москвича, чтобы он остался в нашей дыре и работал на всю катушку? Денег у него, видимо, и так нормально, раз он не настаивал на повышении зарплаты, квартира здесь ему тоже вряд ли нужна, не жить же ему в нашем городе, не Москва все-таки. Черт… И посоветоваться абсолютно не с кем, никому не нужен этот гребаный футбол в этом гребаном регионе… Мэру, что ли, звякнуть, помнится, он заикался о каком-то попечительском совете, который якобы создал мой покойный супруг и его корпорация».

Стоп! Корпорация! Корпорация, черт ее возьми! Как же она выпустила это из поля зрения, ведь у нее все права на эту контору после гибели Егора! Ведь Коваль законная жена погибшего владельца, у нее контрольный пакет акций, и она даже знает, где хранятся все бумаги и документ, подтверждающий ее права на наследство. Незадолго до своей гибели Егор оформил свою корпорацию на жену… Все, как в первый раз, только конец у истории был абсолютно другим. Вспомнив об этом, Коваль сразу сообразила, что именно может предложить главному тренеру, и в том, что идея его заинтересует, тоже не сомневалась.

Вечер провели втроем – Марина, Колька и Егорка, которому сумасшедший дядюшка привез огромную мягкую собаку.

– Коля, это же просто монстр какой-то! – смеялась Марина, наблюдая за тем, как сын и племянник возятся на барбосе, затеяв борьбу.

– Зато смотри, какой чудесный коврик получился! – ответил Колька, повалив Егорку на спину и щекоча его под мышками.

– Мама! На, на! – вопил Егорка, имея в виду, что мать должна взять его на руки, и ей пришлось подчиниться.

– Идемте ужинать, мальчики. – С сыном на руках она пошла на кухню, где Даша оставила накрытый стол.

– А где Петрович-то? – спросил Колька, усаживаясь рядом с высоким Егоркиным стулом.

– А черт его знает, не хочу про это, – отозвалась Коваль, повязывая сыну фартук и протягивая ложку. – Ешь сам, Егор, ты ведь большой мальчик.

Колька с любопытством поглядывал в ее сторону, но Марина старалась не подать виду, что переживает и нервничает по поводу Хохла, сосредоточенно наблюдала за возившим ложкой по тарелке сыном. Племянник пожал плечами и принялся за жаркое из кролика, которое у Даши всегда выходило просто изумительно аппетитным. Коваль потягивала текилу, изредка забрасывая в рот оливку, и молчала, погрузившись в свои мысли. Строптивый Женька решил проучить ее, уехал куда-то и, не исключено, не вернется сегодня ночевать. «Ну можно подумать, я его вдруг приревную к кому-то! Я мужа собственного не ревновала ни к кому, а уж этого-то! Тоже мне, сокровище!» Это она непроизвольно сказала вслух, и Колька удивленно вскинул глаза от тарелки и переспросил:

– Кто?

– Что? – не поняла Марина.

– Кто сокровище?

– А-а… да так, о своем думаю.

– Не ври ты мне, тетка, – проникновенно произнес племянник, положив свою руку поверх ее. – Я же понимаю, о чем ты, – Петрович где-то шастает, а ты переживаешь.

– Не хватало еще! – запальчиво отозвалась она, выдергивая руку и хватая пачку сигарет. – Я не из тех, кто переживает из-за подобной мелочи!

– Ну-ну, – ехидно высказался Николай, снова углубляясь в содержимое своей тарелки. – И не кури – тут ребенок, между прочим!

– Ты посиди, я его уложу, и поговорим.

Вытащив из стула упирающегося Егорку, Марина под мышкой унесла его в ванную, переоделась в халат и сунула недовольного сына под душ. Под теплыми струйками настроение у мальчика наладилось, он, как и мать, любил воду, мог купаться подолгу, но сегодня она решила вымыть его на скорую руку. Уложив Егора и почитав ему на ночь сказку, Марина чуть сильнее повернула регулятор температуры на батарее, укрыла сына одеялом, поцеловав в макушку, и на цыпочках вышла из детской, притворив дверь.

Колька переместился в каминную, развалился там в кресле с чашкой чая. Коваль уселась напротив, закинув по привычке ноги на решетку камина.

– Ну, давай о делах. Младича нашел мне?

– Да, он согласен встретиться с тобой завтра вечером.

– Ой, спасибо-то ему какое! Снизошел до бестолковой в футбольных делах бабы! Вот радость-то! – Она закурила, выпустив облако дыма в потолок.

– Прекрати дурачиться, – поморщился Колька. – Ему вообще до звезды, кто ты и что, он поднял здесь денег и теперь свалит со спокойной душой, а мы опять в творческий поиск…

– А не будет никакого поиска, Коленька, – спокойно сказала Марина, разглядывая тлеющий кончик сигареты. – Никуда этот хрен с горы не денется, вот увидишь.

– Ага! С чего ты это взяла?

– Я тебе говорю – не денется. Есть вещи, от которых не в силах отказаться никто. И Младич тоже не сможет.

– Ты намекаешь, что заставишь его остаться? – нажав на слово «заставишь», переспросил племянник, поставив кружку на столик.

– Зачем так? Нет, не заставлю, просто сделаю ему такое предложение, что у него глаза загорятся от предвкушения. Ты только прикинь, Коля, – город у нас небольшой, и вдруг здесь, на ровном месте, вырастет команда, способная играть в Высшей лиге. Ты отказался бы работать здесь при этом раскладе? – Марина внимательно смотрела на обалдевшего парня, а он не знал, что ответить – то ли рассмеяться, то ли пальцем у виска покрутить. – Что ты молчишь, не веришь?

– Ты что, фамилию сменила? Сестра Стругацкая? Писатель-фантаст? – Колька никак не мог взять в толк, о чем она вообще говорит. – Да эта команда едва-едва зацепилась во Второй лиге, чудом просто, а ты на «вышку» замахиваешься! Это ведь совсем другой уровень, другие вложения, да стадион другой, наконец, база тренировочная! Где ты возьмешь это все за два-три года?

– Построю, – спокойно ответила Марина. – Возьму – и построю.

– Блин, тебе лампочку стряхнули где-то! Как ты построишь, на какие деньги?

– На свои.

– Да если даже ты продашь все, что у тебя есть, включая машины, дома и даже тряпки, тебе все равно не хватит даже на сотую часть!

– Коля, это уже не твоя печаль. Откуда ты знаешь, что есть у меня? Может, я богаче арабских шейхов, а?

– Тетка, ты ведь не всерьез сейчас, признайся! – попросил он. – Прикалываешься?

– Давно уже я так серьезно ни с кем не разговаривала.

– Блин, ни фига не понимаю! – Колька вцепился в волосы, подергал их, словно проверяя на прочность, и жалобно посмотрел на нее. – Это я такой кретин или ты замутила что-то непонятное?

– Поживем – увидим! – подмигнула Коваль, поднимаясь из кресла. – Все, дорогой, идем спать, я устала, а завтра тяжелый день.

День-то днем, а вот ночь предстоит тоже еще та – Хохла ведь так и нет дома, и где болтается этот гад, непонятно. А спать одна Марина отвыкла, ей просто необходимо чувствовать рядом с собой мужское тело, к которому она может прижаться… «Блин… И не позвонил даже, урод!»

Но сама звонить тоже не стала – пусть знает, что она не переживает. В принципе, у Марины было подозрение, что уехал самолюбивый любовник в Горелое к своей бабке, больше некуда ему ехать, нет у него никого, но ведь могло же и случиться что-то, не дай бог… Она пролежала без сна очень долго, пока, наконец, глаза сами собой не закрылись от усталости.

Утро ничего нового не принесло, если не считать приехавшей Ветки, ввалившейся в спальню прямо в мокром пальто и сапогах.

– Спишь еще? Уже утро давно!

– Черт тебя побери, Ветка, – заголосила Коваль, взглянув на часы, – половина восьмого… Я ненавижу вставать в такую рань, ты ведь знаешь! – Она накрылась с головой одеялом, но настырная подруга стянула его.

– Вставай, соня! Я пойду скажу Даше, чтобы кофе варила, а ты не лежи, иди в душ!

– Чтоб тебя в старости внуки так будили! – пробурчала Марина, нехотя вставая с кровати и прислушиваясь к звукам, доносившимся из детской – там явно плакал мальчик. – Ну что случилось, маленький мой? – Она вошла в комнату и протянула руки к сидящему в кроватке Егорке, который тихонько хныкал, уткнувшись личиком в плюшевого мишку. – Ты почему плачешь?

– Папа… – прорыдал Егорка, хватаясь за ее руки и вставая в кроватке на ножки. – Папа…

– Ну, сволочь, я тебе припомню! – пробормотала Марина в адрес Хохла, вытаскивая сына и беря его на руки. – Не плачь, мой родной, мама с тобой. Пойдем умываться?