Комната с видом на огни - Андреева Наталья

— Работаешь? — удивились Анна. — Ты вроде не умел раньше этого делать.

— Жизнь заставила.

— Не сомневаюсь. Так вот, освободись пораньше и приезжай туда к шести, я хочу, чтобы ты успел до наступления темноты уже убраться из моего дома.

— Хорошо, — вздохнул Панков. — Я все-таки надеюсь, что ты еще передумаешь.

Анна положила трубку. «Вот оно! Милый Ваня решил, что старая любовь — она проверенная. Интересно, что там за перемены в его жизни, если он так засуетился? Ехать или не ехать? Если Панков берется за дело, он все равно не отцепится. К тому же так хочется на него посмотреть! Поеду», — решила Анна, доставая из сумочки зеркальце.

Полтора года спокойной жизни пошли ей на пользу. Милый Ваня будет приятно удивлен. Впрочем, какой там Ваня? Иван Семенович. Ему теперь тоже тридцать пять. Интересно, каким он стал? Где работает? С кем живет?

Воспоминания о восьми годах жизни с Ваней Панковым вихрем пронеслись у Анны в голове, пока она ехала к метро «Маяковская». Ее черный «Мерседес» с трудом лавировал среди машин, запрудивших центр, было лето, конец рабочей недели, люди спешили выбраться за город, на дачи. Но тем не менее Анна не опоздала. Она так и не научилась этого делать.

А вот Панков так и не научился приходить на свидание вовремя. Еще девочкой Аня ждала его по полчаса и больше, теперь он опоздал только на пятнадцать минут, но все-таки опоздал. Анна прождала уже целых пятнадцать минут, когда бывший муж вышел и метро и, заняв выжидательную позицию у одной и колонн, стал озираться по сторонам.

«Вот она и объявилась, моя любимая пиранья! — грустно думала Анна, разглядывая из машины бывшего мужа. — Почувствовала запах крови. Долго же он ждал! Целых десять лет! Или и без меня неплохо прикармливали? А хорош, мерзавец, до сих пор хорош! Бабы на него оглядываются. Высок, строен, если и наел небольшой животик, то под пиджаком этого сразу не разглядишь. Но до Малиновского все равно далеко. По крайней мере, теперь хоть есть с кем сравнить. Ладно, посмотрела, пора и выходить». Она открыла дверцу машины и шагнула из прохлады салона в уличную духоту.

Панков стоял с томным видом с букетом в руке. Анна подошла к нему сзади и сказала, стараясь, чтобы голос не выдал невольного волнения:

— Иван, ты опоздал на пятнадцать минут.

Он мгновенно обернулся и расплылся в улыбке:

— Аня, как ты прекрасно выглядишь! Даже помолодела! — Потом поспешил нагнуться над ее ручкой.

— А ты все так же прекрасно врешь, — вздохнула она.

— Святая правда! Такая дама! — Он слегка отступил назад, не отпуская ее руки, с одобрением оглядел дорогой бежевый костюм, туфли на высоких каблуках, сумочку в тон, безупречную прическу. — У тебя всегда был отличный вкус. Роскошная женщина!

— Да? Что ж тогда сбежал от роскошной женщины?

— Ах, это такая длинная история. — И Панков развел руками.

— Ладно, не на улице же об этом. Садись в машину.

Анна пошла к своему «Мерседесу», Панков следом. Увидел, в какую машину садится бывшая жена, и не удержался:

— А у тебя дела идут еще лучше, чем я предполагал!

Анна подождала, пока он усядется, и повернула ключ в замке зажигания. С трудом вклинилась в поток машин, направляющихся из центра, и только потом заметила:

— Ты не очень обольщайся, это машина моего покойного мужа.

— Того, крутого? Как же здорово меня тогда напугал этот его адвокат!

— Чем же напугал?

— Ну я думал, что ты об алиментах печешься. А ему нужен был всего-навсего развод.

Анна вдруг почувствовала, как же сильно его до сих пор ненавидит! С трудом заставила себя продолжить разговор:

— Так что там у тебя за история, о которой ты собирался мне поведать?

— Что? Ах, о том, почему я тогда ушел… Знаешь, Аня, в жизни каждого мужчины случаются роковые ошибки. Ты ведь знаешь, как мы с тобой поженились, а тут: удар, роковая страсть, совсем потерял голову. Потом, конечно, раскаялся.

— Почему же не вернулся?

— Ну ты уже, кажется, жила с этим банкиром.

— Так много времени тебе понадобилось, чтобы прозреть? Несколько лет?

— Я же не мог так сразу бросить женщину, которую страстно любил!

— Она, конечно, была весьма обеспеченной дамой? Лелеяла тебя? Работать не заставляла?

— Ну, не без этого. Но я же ее любил.

— И что с ней случилось? Разорилась, и ты нашел другую?

— Ах, если бы ты знала, какие тяжелые времена мне пришлось пережить!