Парик для дамы пик - Данилова Анна

Он не давал ей времени опомниться и говорил так, словно и речи не могло быть о том, что Земцова не заинтересуется его информацией.

– Да, разумеется…

– Вот и отлично. Тогда у меня просьба. Приезжайте вместе с ней, и посадите ее рядом с собой на переднее сиденье. Мне важно, чтобы она увидела то, что ей положено увидеть своими глазами. Вы даже можете взять фотоаппарат или кинокамеру, чтобы запечатлеть выражение ее лица в тот момент, когда она увидит все это…

От его неприятного голоса и произнесенных им слов Юля почувствовала, как ступени лестницы начинают расплываться у нее перед глазами. Она физически, как снег на обнаженном теле, испытала страх.

– Что она должна увидеть? И о ком идет речь? Кого я должна посадить на переднее сиденье?

– А вы не догадываетесь?

Она промолчала, боясь сорваться и нагрубить. За кого он ее принимает? И как смеет вообще разговаривать в таком тоне? Но, с другой стороны, ей нельзя было сейчас спугнуть единственного человека, возможно, свидетеля, который знает что-то об убийствах Пресецкой и Званцевой. «Приезжайте вместе с ней…» Она. Женщина. В этом деле была только одна женщина, имевшая отношение к Зое и Ирине. И она сейчас находилась у нее дома. Холодкова?

«Какая короткая ночь. Я не успела доехать до ее квартиры… Но что, если это на самом деле она, а у меня на руках нет ни одного доказательства ее вины!»

– Алло, вы слушаете меня?

– Да, слушаю. Я поняла, о ком речь. О Холодковой?

– Правильно.

– Но где я вам ее найду?

– Представления не имею. И вообще это ваше дело. Это же вы ищете убийцу.

«Что-то уж слишком много он знает…» И тут вдруг она поняла, с кем говорит! Да это же Соня, тот самый Соня, или Пожарник, которого собирались нанять три подружки, чтобы кастрировать Бобрищева. Что ж, пусть будет Соня. Только зачем ему все это надо? Даже если он и собирается ей что-то показать, какой ему резон устраивать весь этот спектакль? Деньги?

– Послушайте, давайте определимся. Сколько вы хотите за информацию? Или у вас с Холодковой личные счеты?

– Только дураки отказываются от денег, – услышала она бесстрастный голос и поежилась. «Значит, все-таки деньги. Пусть так».

– Сколько?

– Тысяча долларов меня устроит.

– Но за что я должна буду дать вам тысячу долларов? – Ей хотелось вытрясти из этого телефонного разговора как можно больше.

– За то, чтобы схватить за руку преступника. Или это не входит в ваши планы?

– Хорошо. – Ей надо было выиграть время, чтобы до встречи с Соней успеть съездить на квартиру Холодковой и попытаться найти там хотя бы альбомы с фотографиями Зои. Она была уверена, что найдет их именно там. (Хотя промелькнула и обожгла мысль, что альбомы взял все-таки Пресецкий в память о своей горячо любимой жене.) – Я захвачу с собой эти деньги, привезу их вам, но при условии, что вы поможете мне, если это понадобится, справиться с Холодковой. Уж слишком решительно вы настроены… Мне даже жутко становится…

Она боялась переиграть, но говорила с ним так, чтобы дать понять, что она верит ему и как бы заранее просит о помощи. И лишь после этого как бы невзначай добавила:

– Предлагаю перенести нашу встречу на шесть часов вечера.

– Это поздно, будет темно…

– Тогда в четыре?

– В три.

– Но я не успею и найти Холодкову, и подготовить необходимую сумму. Вы что же, думаете, это так просто?..

– Хорошо. Договорились. Завтра в три часа в Багаевке. Вы там не заблудитесь, только одна дорога ведет к лесу. Надеюсь, вы понимаете, что, кроме вас и Холодковой, в машине никого не должно быть. Это непременное условие.

– Вы тоже будете на машине?

Но трубку уже повесили. Наташа смотрела на нее широко раскрытыми глазами. Вероятно, она подумала, что Юля знает имя убийцы. Пришлось передать ей весь разговор.

– Как ты думаешь, Холодкова еще у нас?

Юля позвонила домой, но в эту минуту на лестнице показалась Нора с пакетом в руке.

– Вот, это пробирка с грибком. Не знаю, правильно ли я сделала… Желаю тебе во всем этом разобраться как можно скорее. И все же обратись в «Микроб»… Все, пока, мне некогда…

Она исчезла так же неожиданно, как и появилась. «Опять этот грибок…»

Юля снова набрала домашний номер, и Женя тотчас взяла трубку. Голос у нее был спокойный.

– Все нормально? – спросила Земцова.

– Да, более или менее. Напилась успокоительных таблеток, которые нашла у вас, теперь меня мало что беспокоит. Разве что предстоящие похороны. Но я и к этому постараюсь подойти философски. Должен же кто-нибудь держать себя в руках…