Жертвы требуют красоты - Соболева Лариса

– Кто бы мне дарил такие подарки, – хмыкнул Валдис.

– Вот именно, – буркнул Владимир Васильевич. – Степанян нашел копии в бумагах Кривуна, жена разрешила провести обыск без формальностей. Сейчас он будет качать всех гостей, которые присутствовали на вечере, одновременно займется выяснением, как попал к Кривуну участок, рыболовецкое судно, супермаркет, которые он от всей души подарил Энсу. То, что это хитрые мошеннические приемы, у меня не вызывает сомнений, следовательно, не мешает выяснить, что за личность Мирон Демьянович Энс.

– А вот и я! – В кабинет вошел Сократ Викентьевич. – День добрый.

– Заходи, садись, – пригласил его Владимир Васильевич дружеским тоном. Собственно, рычание зама распространялось лишь на молодых.

– Давайте сначала кассеты Фалеева подготовим, – сказал Сократ Викентьевич.

– Валдис! – И зам кивнул на телевизор.

Тот вставил в видеомагнитофон кассету, сел поближе к телевизору, взяв пульт, включил. Сократ Викентьевич комментировал, не избегая выспренностей:

– Обратите внимание на начало... теперь на лицо женщины. Оно прекрасно, потому что во власти любви. Посмотрите, как она прерывисто дышит, как открывает и закрывает глаза, сколько в них чувственного огня. Один нюанс! Репортаж велся непосредственно из комнаты. Третий человек снимал, приближая и отдаляя картинку. Кульминация! Это не стоны похоти, это транс, катарсис от сочетания физического и духовного удовлетворения.

– Вам бы книжки писать, – протянула Ника, следившая больше за вдохновенным Сократом Викентьевичем, нежели за экраном.

– Пробовал гонять перо по бумаге, пробовал, – гордо сказал криминалист. – Не получилось. Но я остался доволен творческим процессом.

– Не отвлекайтесь, – спустил их на землю зам.

– Теперь следующие партнеры, но я пока промолчу, а вы наблюдайте. И без стеснения, пожалуйста.

Конечно, последнюю фразу он адресовал Нике, все ее считают недоразвитой. Параллельно с просмотром ее одолевали коварные мысли, что надо поменять гардероб на строгий классический – это тоже неплохой способ создать нужное впечатление, деньги у родителей выпросит. И голос неплохо бы изменить, ну, не голос, а интонации, фразы сделать текучими, многозначительными, как у Платона...

– Ставь следующую кассету, – распорядился Сократ Викентьевич. – Опять я прошу вас обратить внимание на первоначальный акт. Правда, во втором случае... Вот, смотрите! Это страсть в чистом виде, когда человека заклинивает. Кстати, во время страсти и бездумной любви в организме изменяются химические процессы, поэтому люди часто делают глупейшие поступки, которые, будь они при памяти, никогда не совершили бы. Не знаю, насколько верна данная точка зрения, но я читал об этом в журналах, исследования проводили западные ученые... Второй партнер. Это Канарин, он на всех трех кассетах, как и Фалеев. А третий... Сейчас, сейчас, минуточку... Вот он. Вам не кажется знакомой эта противная рожа?

– Один из тех двух, которых мы нашли на протоке? – спросил Валдис.

– Отличная у тебя память, – похвалил его Сократ Викентьевич. – Да, это он. Мы идентифицировали его на компьютере, совпадают все черты.

Примерные комментарии были и при просмотре третьей кассеты, так что два часа потратили только на кино. Когда последняя пленка закончилась, Сократ Викентьевич с немым вопросом обвел всех взглядом, мол, что скажете? Валдис выпятил губу, Ника хлопала глазами, не понимая, что имеет в виду Сократ Викентьевич, зампрокурора решил не строить догадок:

– Я внимательно следил, как ты и просил, но ни хрена не понял.

– Угу, – удовлетворенно крякнул Сократ Викентьевич, поглаживая выступающий живот. – Подсказываю: первый акт на трех кассетах (!) снят от и до, то есть вся постельная сцена, начиная с взаимных ласк. Во втором и третьем случае частями или выборочно и тоже на трех кассетах.

– А нельзя ли доступнее? – нахмурился Владимир Васильевич, не желая насиловать свой мозг.

– Нет, – протянул с улыбкой Сократ Викентьевич. – Для молодых людей это будет неплохим уроком.

– Можно мне спросить? – подала голос Ника. – Вы комментировали только первые акты, во время второго и третьего молчали, почему?

– На это есть две причины, одновременно они еще и мои подсказки для вас. Первые акты отличны друг от друга, потому что женщины, отдаваясь Фалееву, вели себя с присущей только им особенностью. Последующие же акты одинаковы на всех трех кассетах. Вторая причина: лица женщин. А они... тоже практически одинаковы в последующих двух актах. Почему?