Самый близкий демон - Данилова Анна

Марк вспомнил, что Виолетта вышла из дома с сумкой. Так вот для чего она ей понадобилась – чтобы положить туда серьги, а паспорт оказался там, вероятно, случайно… Или же и на самом деле, как сказала ее мать, она подцепила сумку автоматически…

– … Уверена, что Виолетта тогда меньше всего думала о серьгах… Они встретились в условленном месте… Знаете, что сказала мне сестра? Что Виолетта даже без косметики, в домашней одежде выглядела как королева… И я поняла тогда, что моя сестра больна… Что она неадекватна. Что она просто сходит с ума… Ей требуется лечение…

– А Перевалов? Это тоже… она?

– Леня очень тяжело переживал смерть Виолетты, он был влюблен в нее по-настоящему… Думаю, все, кто его знал, могли бы это подтвердить. А вчера вечером к нему пришел Борис Липкин и рассказал об этих серьгах – о том, кто их купил. Когда Липкин узнал, что Виолетту убили в парке, да еще и ограбили, он сразу вспомнил про серьги… Хотя серьги покупала Маша, он не мог не догадаться, кто настоящий покупатель, кому они предназначались… Уверена, что, хотя Виолетта и пыталась скрыть от мужа свою покупку с помощью Маши, она осознавала, что Липкин все поймет… Да и вообще, непонятно, зачем ей было поручать Машке покупать эти серьги, когда Липкину не было никакого резона докладывать Крупину о покупках жены… Разве что Виолетта все знала… – Галина затянулась сигаретой так сильно, что закашлялась.

– Что именно?

– Я долго думала над этим и знаете к какому выводу пришла? Что Виолетта только делала вид, что она ничего не знает о Машке, о ее связи с Валеркой, во-первых, и о романе с Переваловым, во-вторых; и просто решила отомстить – сделать так, чтобы Машке было больно… Так вот, о Липкине. Он не мог не рассказать Лене, своему приятелю, об этих серьгах, тем более что в материалах дела о них ведь нет ни слова, не так ли? Правильно! Потому что к Виолетте они так и не попали… Это было самое настоящее убийство с целью грабежа. И тогда только Леня понял, кто причастен к убийству Виолетты… Он сразу после ухода Липкина позвонил Маше. И это было его ошибкой. Думаю, он хотел разоблачить ее, вот только недооценил ее вероломство…

– Это вам Маша рассказала?

– Да. Сегодня утром. Словом, он позвонил и пригласил ее к себе, и она сразу поняла, что произошло… Она сказала, что он разговаривал с ней «нехорошим» тоном. Она взяла газовый баллончик и поехала. А я осталась дома и молилась за нее… Я не знала, что будет дальше… Но и в милицию позвонить тоже не могла… Я надеялась все же, что она остановится. Он, по ее словам, открыл дверь, она сразу брызнула ему в лицо… А потом… вы сами все знаете… Была глубокая ночь, Маша подтащила его, находящегося в отключке, к окну и перекинула через подоконник… Знаете, если бы я пришла к вам раньше, Перевалов был бы жив… Но я думала, что со смертью Виолетты все прекратится…

– Каким образом ваша сестра оказалась в квартире Крупиных в ночь убийства?

– Да у нее же ключи были, запасные! Она наплела Крупину, когда он вернулся домой и не обнаружил там ни своей жены, ни дочери, что она ушла к Перевалову. Валерка бросился к Лене домой, а Машка поехала к нему, открыла дверь своими ключами и затаилась там… Крупин вернулся и очень скоро лег спать… Вот тогда-то она и брызнула ему на рукава куртки кровью… Пробирку выбросила в одну из парковых урн, когда возвращалась ко мне…

Раздался звонок. Марк вздрогнул – это была Рита. Она коротко, словно боясь, что ее прервут, сказала, что находится в квартире Брагиной…

– Марк, прошу тебя, отпустите Крупина, рядом со мной Берта… Ну нельзя же так издеваться над человеком…

– Рита, пойми и ты меня, ведь Перевалова убили, когда Крупина выпустили на свободу… Так нехорошо все совпало…

Он вдруг подумал о том, что слишком уж тесно переплелись его работа и личная жизнь, что Рита чрезмерно увлеклась и что она могла бы стать следующей жертвой Брагиной…

– Немедленно поезжай домой, слышишь? И прекрати свою самодеятельность… Я тебе перезвоню!

Галина Брагина смотрела на него широко раскрытыми, полными слез глазами.

Вечером Марк привез все работы Риты и аккуратно сложил их у нее в гостиной.

– Мы нашли твоего Михаэля, он приедет в девять часов и расплатится с тобой сполна. Знаешь, я виделся с ним, он принял так близко к сердцу смерть Перевалова… Почему все так убиваются по нему? Неужели он был таким уж хорошим человеком?

– А ты думаешь, если мужчина, которому под семьдесят, позволил себе влюбиться, то он уже легкомысленный человек и достоин лишь презрения?

Марк снова ушел и вернулся с бутылкой виски.

– Я хочу выпить, Рита. Согласись, что сегодня был тяжелый день…

– Мне говорили, что в прокуратуре все пьют, как лошади, – сказала она, доставая из духовки запеченную рыбу. – Пей. Кто я такая, чтобы тебе что-то запрещать?..

Он подошел к ней сзади, обнял ее и легко коснулся губами ее волос.

– Рита, ты хотя бы понимаешь, что это ты распутала дело? Как бы между прочим, легко, изящно… Как тебе это удалось?

– Просто я хотела тебе понравиться.

– Да я и так с ума по тебе схожу!..

Она повернулась к нему:

– Марк, я видела ее там… в ванне… Она надела на себя все самое лучшее… Даже серьги… Последовала за подругой… ненавидела и одновременно не могла жить без нее…

– Рита, не плачь, она была больным человеком… Если ты собираешься быть женой следователя, тебе нельзя все так близко принимать к сердцу…

– Я плачу по Лене. Я не хотела тебе говорить, но в ту ночь, когда все это происходило… у него в квартире, когда его убивали… мы с тобой спали, крепко обнявшись… Я услышала телефонный звонок, короткий, словно нерешительный… Он словно завис между сном и явью… Но мне так было хорошо на твоем плече, так тепло, я уже засыпала… Словом, я предпочла сон… А ведь он звонил мне, вероятно, хотел сказать что-то важное… Его звонок оказался непринятым… Он звонил за несколько минут до смерти…

– Я тоже его слышал и тоже мог подняться. – Марк нежно поцеловал Риту. – Но ведь ты же спала на моем плече…