Аквариум - Суворов Виктор

– Все, товарищ генерал.

– Что-то хочешь спросить?

– Нет.

– Хочешь, знаю я твой вопрос! Тебя сейчас одно мучает: Младший лидер за детали ракет орден получит, а рисковать за него молодой капитан будет и ни хрена за этот риск не получит. Ты это думаешь?

Он внезапно поднимает глаза. Вот его прием! Он берег свой взгляд до самого последнего момента. У него жестокие глаза, без единой искорки. У него взгляд, как удар хлыста по ребрам. Он использует свой взгляд внезапно и стремительно. Я к этому не готов. Я выдерживаю его взгляд, но понимаю, что соврать мне не удастся.

– Да, товарищ генерал.

– Работай активно. Ищи и вербуй агентуру. Тогда и тебя будут обеспечивать. Тогда ты будешь работать только головой, а кто-то за тебя будет рисковать шкурой.

Скулы его играют, а взгляд свинцовый.

– Детали согласуешь с Младшим лидером. Иди.

Я щелкнул каблуками и, четко развернувшись, вышел из командирского кабинета. В коридоре не было никого. В большом рабочем зале – тоже никого. Кондиционер, мягко шелестя, бросает прохладную струю воздуха в полумрак рабочего зала. Я немного увеличил яркость голубого света и по густому, гасящему звук шагов ковру прошел в дальний конец зала к сейфам. Несколько секунд я тупо смотрю на бронзовый диск, вздыхаю тяжело и набираю комбинацию цифр. Тяжелая бронированная дверь плавно и бесшумно поддалась, открывая двенадцать небольших массивных дверок. Ключом я открываю свою, на которой аккуратно выведена цифра 41. Внутри мой портфель. Я закрываю сейф, кладу портфель на свой рабочий стол, осторожно тяну на себя два шелковистых шнура, нарушая четкий рисунок двух печатей – сначала гербовой, потом своей персональной. Из портфеля я достаю гладкий лист плотной белой бумаги с аккуратной колонкой надписей и, вновь глубоко вздохнув, пишу на нем:

«Вскрыл портфель № 11. 13 июля в 12 часов 43 минуты, время местное». Чуть отступив, расписываюсь.

Осторожно опустив лист в портфель, я извлекаю из него тонкую блестящую зеленую папку с номером 173-В-41. Первый лист папки плотно исписан, остальные – совершенно чистые. Один из них я беру двумя пальцами и кладу перед собой. В верхнем левом углу я делаю оттиск своей личной печати, после чего вставляю лист в пишущую машинку. В правом углу привычно и быстро я выбиваю два слова: «Совершенно секретно», затем, отступив несколько строк, прямо посередине: «ПЛАН».

Сделав это, я опускаю голову на руки, тоскливо глядя в стенку. Ярость бушует во мне. Я ненавижу весь мир, я ненавижу себя, ненавижу рабочий стол, голубой свет, коричневые ковры и зеленые папки.

Постепенно из всей массы людей и предметов, на которые легла моя жгучая ненависть, выплыло одно лицо, которое я ненавидел сейчас даже больше, чем пишущую машинку. И это было лицо командира, … твою мать! Легко приказывать! Но это же не дивизией командовать. Пойди туда, сделай то. Я же никогда не был в Западной Германии. Послать меня на такое дело через три недели практической работы. А если я завалю операцию? Черт с ним, меня в тюрьму посадят, но вы же агента своего потеряете!

Если было бы кому в этот момент по роже хрястнуть, я не замедлил бы. Но никого рядом не было. Взглядом я окинул полированную поверхность стола в поисках чего-либо, на чем можно было бы сорвать зло. Под руку попадает изящный стаканчик с ручками и карандашами. Его я сжал в ладони, пристально рассматривая, а потом резко, со всего маху, швыряю его о стену. Он, жалобно взвизгнув, рассыпается на мелкие осколки.

– Ты чего психуешь? – Я оборачиваюсь. Сзади меня у сейфов – Младший лидер.

Я слишком увлекся и не заметил его появления.

– Прошу прощения, – на него я глаз не поднимаю. В пол смотрю.

– В чем дело?

– Навигатор приказал выйти на встречу с вашим человеком.

– Ну и сходи. Что за проблема?

– Откровенно говоря, я не знаю, с чего начать, что делать…

– План писать! – вдруг взорвался он. – Напиши план, я тебе его подпишу и вперед…

– А если события будут развиваться не по моему плану?

– Ч-е-г-о? – он смотрит на меня непонимающими глазами, смотрит на часы, на меня, вздыхает и с укоризной говорит: – Забирай свои бумаги. Пошли.

Кабинет для инструктажей мне всегда напоминает каюту на большом роскошном пароходе. Когда системы защиты включены, то пол, потолок и стены мелко-мелко дрожат почти незаметной дрожью, точно палуба крейсера, когда он режет волны на полном ходу. Кроме того, где-то в толще стен за десятками слоев изоляции установлены мощные глушители. Изоляция в тысячи раз уменьшает их рев, и тут, внутри, вы можете слышать только приглушенный рокот, словно шум прибоя вдалеке.