Принцесса-чудовище - Соболева Лариса

– Держи. Я в ауте! Дальше накатала?

– Написала, но не отпечатала. Хочешь, подожди…

– Нет-нет, не могу, ко мне должны прийти. Ты отпечатай и занеси, ладно? Сегодня же занеси, я ночью почитаю.

– Хорошо, – согласилась София. – Только через часик или полтора, как раз допишу главу. Но текст будет без правки…

– Ой, я не литературовед, мне лишь бы знать, что там дальше. Ну, я пошла.

– А кого ждешь? – поинтересовалась София.

– Потом расскажу, – поигрывая бровями, улыбнулась Мирра. – Мне еще себя в порядок привести надо.

– А, понятно… – протянула София. – Супермен? Или так?

– Поживем – увидим. Да! – всполошилась она. – Если вдруг я не буду открывать, то… сама понимаешь. Занеси еще через полчаса, хорошо?

Мирра послала воздушный поцелуй и помчалась к себе. Бывало, София завидовала ей: независима, умеет зарабатывать деньги, никто ей не устраивает сцен ревности, не достает капризами и не требует отчета, куда деваются деньги. Борису очень не нравилось, что жена пошла работать, муж прямо-таки психовал. Хотя она никак не могла понять, почему ей нельзя работать. Впрочем, у него натура собственника, что удручало Софию и осложняло жизнь. Пришлось ставить вопрос ребром: не хочу и не буду сидеть дома, а если станешь запрещать, вообще уйду.

Она бы с удовольствием занялась тем, что делала до замужества (была журналисткой в одной из городских газет), но разве Борю могло устроить, что его жена общается со множеством мужчин? София кинула к его ногам работу и себя, чему противился папа, а она оказалась между двух огней. Позже, когда Борька безмерно заважничал, к ней пришло осознание, что нельзя жить так скупо, неинтересно, вяло. Если б хоть дети были… Но Борис считал, рано заводить потомство, и опять его слово было законом. В результате у Софии развилась депрессия. Тогда-то она и поняла: надо что-то менять. Нашла работу, но легче не стало, и тут папа подсунул письма и сказал: попробуй написать эту историю. Начала и почувствовала себя свободней, Борька перестал раздражать, в жизни появился какой-никакой, а смысл. Кстати, о папе! Ему-то как опус?

– Пап, это я, – сказала она в трубку. – Что скажешь?

– Недурственно. – В его устах это была высшая похвала. – Но почему детектив?

– А что сейчас читают? Пап, не хочу, чтобы моя книга лежала на полках… если, конечно, издадут. Ты против детектива?

– Вовсе нет. Жанр неважен, важно – что в нем. Продолжай, все будет хорошо. Как Борис?

– Поправляется. Па, он говорит, что я занимаюсь ерундой, никто меня не издаст, в издательства заходят с черного хода…

Интонации отца не изменились, но Софии нетрудно было представить, как его задело мнение ее мужа.

– Борис претендует на истину в последней инстанции? Надо пройти весь путь самой, чтобы убедиться, так ли это. И то! Сталлоне обошел все киностудии Голливуда, а ни сценарий, ни его самого не брали. Он пошел по второму кругу и потом прославился с «Рэмбо», а киностудии, отказавшие ему, локти кусали. Во всяком случае, в прессе ходит такая легенда. Верь в себя, Софи, и все получится так, как ты хочешь.

– Спасибо, папа. Если б не ты, я б давно от тоски сдохла.

– Я рад, что ты… осталась живой.

Вдохновленная София дописала главу, отпечатала ее и понесла Мирре, но та не вышла. Значит, любовь у соседки в полном разгаре. София приняла душ, наскоро поела, глядя в листы и делая карандашом пометки, что следует изменить в тексте. Прошло минут сорок, она снова вышла на площадку, позвонила в дверь соседки. Ни ответа ни привета. О, конфетке Мирре попался сексуальный гангстер – из постели не выпускает! И решила больше не надоедать, подруга сама придет, когда выпроводит гангстера, знает же, что София сидит у ноутбука, пока глаза на стол не упадут.

Едва хотела войти в свою квартиру, как вдруг сзади раздался скрип. София резко обернулась… Ох, это дверь Мирры заскрипела, потому что приотворилась. Пришлось задержаться и подумать, как предупредить подругу, чтоб закрылась, а то мало ли, кому захочется зайти к ней, раз открыто. София вернулась к двери и – ай, как нехорошо! – прислушалась к звукам внутри квартиры. А там тишина. Прямо мертвая. Ни стонов, ни охов, сопровождающих необузданную страсть, не доносилось. София чуть шире приоткрыла дверь и крикнула:

– Мирра! – Нет отзыва. – Мирра, у тебя дверь нараспашку!

Как будто никого в квартире нет. Наверное, подруга пошла провожать любовника до автомобиля, прощание может продлиться долго. Но не торчать же Софии на площадке в качестве сторожа! Уйти к себе, оставив все как есть, тоже нехорошо. А если Мирра подумала, что заперлась, и спит себе, не подозревая, что входная дверь открыта?