Остатки былой роскоши - Соболева Лариса

– Не согласен! – взревел редактор в гневе. – Ишь, чего захотел! Детей моих рабами сделать? Чтоб пожизненно у тебя в холопах были, как встарь? Знаете что? Мне все равно, что со мной сделает Рощин. Поняли? Это вы бойтесь, а я уже ничего не боюсь. Я готов даже умереть. Меня вы растоптали, но детей и внуков топтать не дам! А посему ухожу! Дома подожду приговора Кима.

Он направился к выходу, но дорогу ему перегородил Фоменко:

– Не стоит бросать товарищей в беде, Арнольдыч. Мы сумеем что-нибудь придумать. Я лично согласен, чтобы прекратить этот кошмар, внести за тебя... Сколько там, если разделить на шестерых?

Сабельников нажал на кнопки калькулятора:

– По 2 тысячи 381 доллару. Итого: 16 тысяч 667 долларов на каждого.

– Учтите, расписок не получите, – предупредил Арнольд Арнольдович, возвращаясь на место. – Честно говоря, так это вы мне должны. Все до единого. Это я вам помог разорить столько людей, что пора и поделиться. Рванули бы пайщики из «Шанса» без моих гнусных статей? Фигушки. Я эти деньги отработал, продав честь. Вносите!

– Честь стоит дешевле, – цинично заявила Зиночка, не желавшая платить «за того парня».

– Это у вас! – огрызнулся Медведкин.

– Извините, но я тоже материально... – обратился ко всем Бражник.

– А вот ты заткнись! – заорал на него Сабельников. – А то сейчас выяснится, что ни у кого нет денег, все корки грызут, а я должен платить за всех. Жена ваша, Геннадий Павлович, ходит не в искусственной шубе, и не стразы сверкают на ее пальцах. Каждый год на курортах с семьей отдыхали, пока Рощин в колонии сидел. А вы хотите прикинуться нищим? Вот вам! – Николай Ефремович сложил кукиш и начал бить им по столу, приказывая: – В половине шестого! Мне! Привезти! Бабки! Всем!

– Моя валюта хранится в банке Фоменко, – влез Ежов.

– И моя! – взвизгнула Зиночка.

– И моя, – вздохнул Хрусталев.

– Как дела в банке? – грозно ударил кукишем по столу Сабельников.

– Ребята вторые сутки не спят, – оправдывался Фоменко, очевидно, рассчитывая на сочувствие. – Поймите, отыскать поломку, то есть сбой в системе, сложно. Проверяют и на вирусы, а их сотни. Но дело движется к финалу, не беспокойтесь. Возможно, сегодня все будет известно, а пока банк парализован. Я уже понес дикие убытки.

– Значит, так! – снова ударил Сабельников по столу кукишем, очевидно, вошел в раж и забыл разжать пальцы. – Занимайте! Грабьте! В одиночку, скопом, но! Чтоб в полпятого бабки были!

А в городе банк Фоменко уже был на устах. Вот интересно, откуда люди узнают подробности? На этот вопрос не ответили бы даже агенты советского КГБ, а те знали абсолютно все, даже мысли умели читать.

– У меня свояченица работает в банке, говорит, паника там страшенная, – рассказывала одна женщина двум подругам у рынка, поставив полные сумки на тротуар. – Ничего понять не могут, не имеют доступа к счетам, представляете?

– Господи, а мой-то у Фоменко деньги хранил... – чуть не в обмороке оказалась одна из двух. – И ведь я ему говорила: Фоменко подлец, не неси к нему деньги. Не послушал – проценты выше у Фоменко. Да хоть бы правда – проценты, а то всего процент...

Мужчины в ресторане:

– Я с него шкуру сдеру, а свое получу. У меня и валютный счет открыт.

– А я бабки в государственном банке храню. Меня не прельстишь никаким процентом, потому что знаю: сгребет частник бабки и дунет за границу. А ты потом ищи ветра в поле. Пусть немного капает в госбанке, зато надежно и спросить есть с кого.

– Я тоже держу в банке, но... в трехлитровой! Закопал в огороде и теперь спокоен. Я самый умный! Выпьем?

Тема оказалась такой же актуальной, как и стрельбище на кладбище. В общем, город был взбудоражен, но дальше пересудов дело, к счастью для семерки, не шло.

5

Арнольд Арнольдович удалился от мэра, впервые чувствуя себя на коне: не его поимели, а он. И бур отпустил сердце. Начался сбор денег. Все, что называется, поскребли по сусекам, ведь деньги должны работать, поэтому держали их кто где: в банке, в деле.

Зиночка попросила денег у мужа. Врала безбожно про какой-то долг, о котором забыла, а проценты выросли... а банк Фоменко не работает... а счетчик включен, и за сутки еще сумма удвоится, выручи, любимый, такое неприятное недоразумение. Он, конечно, едва в обморок не упал от названной суммы. Она и тут нашлась, соврала, что заняла, когда покупала машину и строила гараж, – это же надежное вложение капитала. Муж отругал ее за бесхозяйственность, но деньги дал. Муж Зиночки предпочитал свое хранить при себе.