Пекло - Карвер Кэролайн

Он едва заметно улыбнулся ей:

— Печально, но китайское правительство восприняло то, что в стране будет проведена Олимпиада, как согласие Запада с принятыми мерами и удвоило усилия.

Викки заплела бабушке косу, и Фан Дунмей звонко поцеловала девочку в шейку, отчего та стала извиваться и хихикать.

Пол что-то быстро сказал женщинам по-китайски, после чего Фан Дунмей повернулась к дочери и забросала ее торопливыми вопросами. Вдруг она схватила Джорджию за руку и стала щипать ее, что-то сердито бормоча.

— Ой!

Джорджия отдернула руку.

— Прошу прощения.

Фан Дунмей замахала руками на Джорджию, продолжая что-то вроде обличительной речи. Джули стала багровой.

— Ничего страшного, правда, — проговорила Джорджия. — Что она хочет узнать?

— Ну, если вам самой интересно, — усмехнулся Пол, — то она сбита с толку волосами у вас на руках. — Он показал Джорджии свою руку. — Смотрите, ни одного волоска.

Джорджия осмотрела руки Пола и Джули, потом Викки и ее бабушки. Пол был прав. Ни у кого из них не было волос на щеках и руках. Ни одного волоска. В сравнении с ними она была волосатой, как як или йети. Неудивительно, что старуха так заинтересовалась.

Пол рассмеялся, а мать Джули продолжала махать руками и грозить Джорджии пальцем.

— Фан Дунмей говорит, — пояснил он, — что вы поэтому не замужем. Она говорит, что вы слишком волосатая. — Он задыхался от смеха, и даже слезы выступили у него на глаза. — Она спрашивает, почему вы не бреете волосы?

— Вот вы ей и скажите. Она же ваша теща.

26

Остаток времени проговорили на общие темы. Джорджии захотелось помочь несчастному семейству, и она решила побольше о нем узнать. Джули тоже была врачом и специализировалась на шиацу и акупунктуре. Что до Викки, то, живя в лагере, она не имела возможности посещать школу, но родители сами обучали ее, и она могла, если бы захотела, вполне сносно изъясняться по-английски. А вот о Фан Дунмей ей удалось узнать лишь то, что она ненавидит овсянку и тосты, мармелад считает самым отвратительным из всего, что ей приходилось пробовать, и отдала бы правую руку за приличную рыбную кашу на завтрак.

Вряд ли старухе понравится супермаркет «Прайс», решила Джорджия. А впрочем, почему бы и нет, тотчас опровергла она себя, глядя, как та причмокивает губами. Похоже, ей все нипочем.

В конце концов Джорджия отодвинула стул и стала прощаться. Когда Джули поцеловала Джорджию в щеку, Фан Дунмей как будто растерялась, но тотчас увела девочку в сторону, чтобы та не последовала примеру матери. Джорджия помахала Викки рукой, и она ответила ей тем же, а потом Джорджия улыбнулась Фан Дунмей, которая притворилась, будто ничего не видит, и позволила Полу проводить ее до двери.

Охранник поглядел на них:

— Чертовски долго…

— Одну минутку, пожалуйста, — попросил Пол.

— Еще не хватало, я и так чуть не заснул от скуки…

— Одну минуту, — отрезала Джорджия.

Охранник со стоном потянулся за следующим журналом.

Пол повернулся к Джорджии и торопливо проговорил:

— Знаете, как я получил эти шрамы? В лаогай. Это наш ГУЛАГ.

— ГУЛАГ?

Это напомнило ей о сталинской России.

— Немногие знают о нем. Китайское правительство держит его в большом секрете, но когда-нибудь лагерная система попадет в исторические книги наравне с Дахау и Треблинкой. Это так называемые трудовые исправительные лагеря. Все равно что ГУЛАГ. Заключенные работают в чудовищных условиях, шьют обувь, одежду, делают всякие приспособления… в основном на экспорт, например спортивные рубашки.

Он затаил дыхание.

— Меня отправили на химический комбинат. В исправительных лагерях не заботятся о технике безопасности. Около ванн с кислотой нет заграждений, и мы постоянно обжигались. Меня заставили руками вычерпывать кислоту. А так как у меня получалось недостаточно быстро, то двое мужчин натерли мне лицо кислотой. Они смеялись.

— Почему вас посадили в тюрьму? — слабым голосом спросила Джорджия.

— Потому что я принадлежал к движению Фалуньгун, — терпеливо объяснил Пол. — Мне удалось выбраться из лагеря после того, как я подписал кучу бумаг, обещая, что забуду о Фалуньгун. Но я не мог не заботиться о своих пациентах. Им это шло на пользу. Помогало в семейных отношениях, в отношениях с другими людьми, в борьбе со стрессами, в общем, помогало. Вот так я попал в список смертников. Потому что пошел против их правил.