Дочь самурая - Сильвен Доминик

— Почему?

— Играя роль оскорбленного светского человека, Монтобер защищался. Трудно поверить, что преступник добровольно станет привлекать к себе внимание. Замысел тот же, что у Ришара Паризи, который таким образом хотел защитить своего сына. Показывая все, становишься неприкосновенным.

— Нам остается найти его, привязать к стулу и допросить с пристрастием. Сейчас это модно.

— Может, к электрическому стулу?

— Пожалуй, Лола.

— Ты хоть понимаешь, что раз эта девчонка Кост наотрез отказывается нам помогать, у нас остаются только супруги Лебуте?

— Прекрасно понимаю.

— Но стоит нам появиться в «Празднике, который всегда с тобой», и беды не миновать. За нами охотятся Садовый Гном, Авиньон, Орлеан… Врагов хватает. Мы должны подумать, как проскользнуть незаметно.

— Я сдаюсь.

— Я тоже.

Подруги умолкли. Они развлекались, наблюдая за прохожими. Было время мессы. Все больше и больше прихожан входили в церковь Святого Евгения.

— Странное совпадение.

— Какое?

— Мы провели ночь в церкви, и «Праздник, который всегда с тобой» расположен рядом с церковью.

Лола приняла вид недовольного полководца, которому помешали разрабатывать неотразимый план наступления.

— В Риме священников куда больше, чем в Париже, — продолжала Ингрид.

Лола ограничилась вздохом.

— Вот что не дает мне покоя…

— Слушай, Ингрид, может, скажешь наконец, к чему ты клонишь?

— Я вспомнила о пасторских костюмах Монтобера.

Лола посмотрела на официанта, дабы убедиться, что он не тайный агент, с помощью скверного кофе опоивший Ингрид наркотиками. Добрый малый читал «Экип» на углу стойки и, судя по всему, совершенно не интересовался американкой.

— Наши костюмы медиков позволили нам без труда попасть на коктейль Тробона.

— Без труда и без вреда, ничего не скажешь.

— Есть у меня одна идея, Лола. Но она не совсем обычная.

— У тебя все идеи такие, Ингрид. Лучше уж раз и навсегда с этим смириться и избежать нервного припадка.

— Ты сама сказала, что небо нам поможет…

— Мне порой хочется обладать гибкостью балерины, чтобы наступить себе на язык.

32

Проходя вдоль дома сорок три по улице Фобур-Сен-Мартен, они окунулись в запах кэрри, доносившийся с Пассаж-Бради. Этот обходной путь позволял держаться подальше от «Красавиц». Прежде чем войти в «Дом Сомье», Лола с ностальгией оглянулась на любимый ресторан. Ингрид пообещала ей, что если они выйдут из своего предприятия невредимыми, она закатит незабываемую пирушку у друга Максима. И втолкнула ее в магазин, дававший костюмы напрокат. Она была знакома с хозяином — он еще не делал у нее массаж, но вот-вот готов был поддаться. Он нашел для них два более-менее подходящих одеяния. У Ингрид оно оказалось чуточку коротковато, у Лолы немного тесновато, но издалека и то и другое выглядели сносно.

Выходя из магазина, они по-прежнему были обуты в кроссовки, но под черными монашескими одеяниями эту обувь, ставшую неуместной, нельзя было разглядеть, и посетители, сидящие на террасах индийских ресторанов, не обращали на них никакого внимания. Довольная своей военной хитростью, Ингрид села за руль, поехала к улице Батиньоль и остановилась возле площади. Она колебалась между уличной скамьей и наблюдательным пунктом между колонн церкви и высказалась в пользу последнего. Хмурая Лола последовала за ней.

— Хочется назвать тебя сестрой Марией-Терезой Батиньольской, как в комиксе. У тебя вид очень гордой настоятельницы!

— Меня давно уже не зовут Марией-Терезой, Ингрид. Это как моя жизнь преподавателя французского или комиссара полиции. Или пенсионерки — любительницы пазлов с улицы Эшикье. Все давно уже позади. И уходит все дальше и дальше.

— Ну, нельзя давать волю усталости.

— Не заглядывать за пределы данной минуты — это серьезная ошибка, Ингрид, как и недооценивать противника или следовать первой попавшейся идее. Я себя спрашиваю, не глуп ли этот маскарад. Если бы смешное убивало, я бы уже превратилась в надгробный памятник, распростертый на этой пустой паперти, с выпученными глазами, высунутым языком и руками, воздетыми в последней бесплодной молитве.

— А я предпочитаю доверять своему инстинкту. Нередко он мне подсказывает безумные идеи, которые на поверку оказываются дельными.

— Тебе кажется, что ты участвуешь в «Звездных войнах». «Да пребудет с нами Сила!», и, гоп, я бросаюсь вперед очертя голову?