Волчья ягода - Данилова Анна

– Не теперь, – Катя мягко отвела его руку и легко оттолкнула его от себя. – Пойми, сейчас у меня голова занята совершенно другим. Я не смогу настроиться… Извини…

Она посмотрела на него с виноватым видом и поправила на груди халат:

– Давай-ка лучше подумаем, где ее можно найти… Я была в общежитии, в котором живут ее подруги, дома у мамы, в академии, на Пироговке… Ее нигде нет, и никто ее не видел.

– Но ведь она же тебе что-то рассказывала… – стараясь не смотреть на жену, Севостьянов отвернулся, чтобы привести себя в порядок и чтобы она не смогла увидеть следы разочарования на его покрасневшем от смущения лице: ведь он первый раз за всю супружескую жизнь осмелился предложить ей свою любовь ДНЕМ. – Ведь она же тебе показала сорочку в крови…

– Показала… Если бы ты только видел, в каком она была состоянии… Бледная, как смерть, и не плачет, а трясется, словно ей не хватает воздуха…

Николай сел напротив жены в кресло и шумно выдохнул, словно освобождаясь от недавней неловкости, стараясь при этом не зацикливаться на только что пережитом конфузе. Теперь он был готов к тому, чтобы продолжить разговор.

– Расскажи-ка мне лучше все с самого начала. Итак. Тебе позвонила Наташа и сказала, что ей нужно срочно с тобой увидеться, да?

– Да, все правильно. Она позвонила мне на работу и попросила, чтобы мы встретились с ней здесь, у нас дома. Я, конечно, тут же приехала домой, а следом подъехала и она…

– На чем подъехала?

– Не знаю. Я ее об этом не спрашивала… А что, это имеет какое-то значение?

– Может быть…

– Она пришла какая-то странная, ненакрашенная, бледная, лицо осунувшееся… Я спросила ее, что случилось, и она мне ответила, что вляпалась…

– Вот прямо так и сказала?

– Да, именно так. Сказала, что теперь ей в академии делать нечего, что она не хочет дальше учиться, что она пойдет работать… Она не сидела на месте, все ходила по комнате, бормотала, что бросит учебу, а потом как-то съежилась вся, словно у нее что-то заболело, и сказала, что ей надо переодеться… И тогда я спросила ее, где она ночевала. Я просто почувствовала, что она боится мне что-то рассказать… Потом я спросила, не изнасиловали ли ее… Уж слишком потрепанный у нее был вид и больной… И она ушла в ванную. Я не вытерпела, зашла за ней следом и увидела ее спину…

– Спину?

– Да… У нее на спине полоски такие, вздутые и ярко-красные, с запекшейся кровью… Словно вилами по ней процарапали… Я была в ужасе, ахнула, а Наталья сняла с себя все, бросила на пол и включила душ, сказала, что ей холодно и что она хочет согреться горячей водой… Я спрашиваю, кто это тебя так? Но она молчит. Стоит под душем, плачет и молчит…

– И ты ее отпустила? В таком состоянии?

– Я ее не отпускала. Она попросила меня сходить в аптеку за мазью и бинтами, еще попросила, чтобы я купила ей водки… Теперь я понимаю, что она просто хотела выпроводить меня из квартиры, чтобы сбежать… Она ведь надела мое белье, свитер, юбку, нашла в шкафу старый плащ, и, когда я вернулась где-то через двадцать минут, ее уже не было…

– И ты поехала за ней?

– Конечно!

– А почему ты не позвонила мне?

– Да потому что Наталья не велела. Она мне так и сказала, еще там, в ванной, чтобы я ничего тебе не рассказывала, что это ее личное дело, что она сама во всем виновата и что ей стыдно… Понимаешь, это была ее тайна, как же я могла рассказать об этом тебе, человеку, который тут же бросился бы разбираться, искать виноватых… А откуда я знаю, что в действительности могло с ней произойти?

– Катя, но ведь ей причинили боль… Эта кровь и рубцы на спине… Подумай сама, разве это не сказало тебе ни о чем?

– Послушай, Коля, я тебе уже все объяснила. И не пытай меня, пожалуйста. Я и сама знаю, что мне не следовало оставлять ее одну, но она ушла, сбежала, и все мои попытки разыскать ее закончились ничем… Я тебя об одном прошу: теперь, когда ты, конечно же, будешь ее искать, не говори ничего нашим родителям, они с ума сойдут… Мать уже и так звонила мне, спрашивала, где Наташа…

– И что ты ей ответила?

– Я сказала, что она была у меня, что у нее все хорошо, что она временно поживет у меня, потому что хозяйка квартиры, которую снимает Наташа, собирается сходиться с мужем, и мы теперь ищем ей другую квартиру…

– Я вообще не понимаю, зачем было ей снимать такую дорогую квартиру, она могла бы спокойно жить с родителями…

– Ей двадцать один год, и она тоже имеет право на личную жизнь… Коля, ты отсталый человек! Как же она выйдет замуж, если будет жить с родителями? Где ей встречаться, общаться, жить, наконец… Или ты не знаешь нашего отца? Я, лично, прекрасно ее понимаю…