- Автора! - Андреева Наталья

— А надо? — с сомнением спросил Алексей.

— Ну не милиции же это читать.

Алексей взял конверт и с подозрением спросил:

— Вы ничего такого сделать не собираетесь?

Как Клишин.

— Из-за Аллы? Ну нет! Это она должна умереть, а не я. В конце концов, почему злу всегда надо уступать? Я хочу, чтобы победило добро!

— Вы идеалистка, Надя, и совсем еще ребенок.

— Ничего, за эту ночь я сумею повзрослеть.

Алексей только улыбнулся ее детской наивности и подумал, что лучше для нее будет уйти от дяди. Общежитие — это еще не трагедия. Жить в центре, конечно, комфортно. Но Алла беспокоит больше соседок-студенток. У нее с Надей соперничество. Ничем хорошим это закончиться не может.

Дома он прочил то, что вручила ему Надя. Девушка была права: не милиции это читать! К делу отношения не имеет. Но каков Клишин! Интересно, правда все это или очередная ложь?

«Смерть на даче». Отрывок

«…произойдет. Пока у меня еще остается Надежда, я, Павел Клишин верю в торжество справедливости и люблю эту жизнь во всех ее проявлениях.

Это случилось однажды. Однажды я вошел в дом к своей давней любовнице и увидел там ее; Девочку, на вид лет шестнадцати, очень худенькую, светленькую, с волосами, стянутыми аптекарской резинкой в прическу «хвост». Что тут со мной было! "Ну, нет, — сказал я себе. — Больше ты этого не сделаешь. Довольно. Дважды нельзя войти в одну и ту же реку". Но по ее глазам понял, что мне придется это сделать. Она уже меня любила! Потому что дядя и тетя не смолкая, говорили о моих достоинствах. Один о моем таланте, другая о бурной юности, коей была свидетельницей. Я при этом не присутствовал, но догадываюсь.

Она сказала: "Добрый вечер". — И покраснела. Я ответил: "На улице дождь". — И поцеловал ей руку.

Алла, бывшая этому свидетельницей, фыркнула, мой учитель покачал головой: "Не надо, Паша", хотя я ничего предосудительного не сделал, во всем виноваты они сами. В том, что толкнули ее в мои объятья. Мне и делать-то ничего не надо было! Красиво одеваться, красиво говорить и появляться в их доме не чаще двух раз в месяц, чтобы ей не приелось мое смазливое лицо. "Воображение нарисует остальное", — справедливо подумал я. Много ли надо наивной девушке восемнадцати лет, чтобы придумать себе героя?

В один из отвратительнейших дней я воспользовался ее наивностью и сделал своей любовницей. Во всем виновата Алла. Мы поссорились, а я в очередной раз «завелся». Мне нужна была женщина и только женщина, я приехал к ним и случайно застал Надю одну. Дядя был на даче, Алла в очередном загуле, квартира оказалась в нашем распоряжении. Она даже не поняла, что происходит. Немного испугалась, когда погас свет, но я быстро ее успокоил.

Мне приходилось спать и с девственницами, но они, по крайней мере, знали, откуда берутся дети! Эта не знала ничего. Если бы и я об этом не догадывался, ребенок у нас появился бы после той ночи непременно. Моя страсть достигла апогея скорее автоматически, чем вследствие страстного желания, так я разозлился и на нее, и на себя. Лучше бы я познакомился в кафе со случайной девицей и поехал к ней на квартиру!

Сначала моя девочка даже не плакала, она просто недоумевала. Как, и это все? То есть любовь — она такая? Для меня теперь такая, а ей Давно уже пора повзрослеть. Потом, правда, я прочел первую в ее жизни лекцию о том, чего нельзя ни в коем случае разрешать мужчине. Пункт первый: не впускать в квартиру мужчину, который тебе нравится, если знаешь, что дядя и тетя не придут домой ночевать. По крайней мере, не пускать его дальше кухни и не предлагать ничего, кроме чая. Тем более себя. Пункт второй: не верить его словам о том, что он безумно влюблен, что это первый в его жизни раз такое огромное счастье, а все остальные разы померкнут, как только случится. Чтобы он ни говорил — не верить. И пункт третий: не допускать по отношению к себе действий, о которых не имеешь ни малейшего представления. Конечно, я старался обставить все так, чтобы ей понравилось, но что толку делать гурмана из человека, который впервые ест простой суп? Тут надо время. Я честно признался, что мне неохота заниматься ее половым воспитанием, что это была случайность, которая вряд ли повторится. А для того, чтобы ее утешить, сказал:

— Не беспокойся, ты не забеременеешь. Все остальное не имеет значения.

Вот после этого она зарыдала, но зато, кажется, поняла. Если расскажет тетке, они наконец-то сцепятся.