Жертва подозреваемого X - Хигасино Кэйго

Гиситани поднялся и налил чай. Исигами кивком поблагодарил его.

– Убитый был крепкого телосложения, около сорока лет. Если он оказал сопротивление, думаю, его было не так легко задушить, – сказал Кусанаги.

Выражение лица Исигами не изменилось, он только сощурил глаза.

– Я веду секцию дзюдо. При захвате сзади я могу справиться с любым, даже очень сильным человеком.

Кусанаги, кивнув, взглянул на уши Исигами. Они были похожи на листья цветной капусты: своего рода знак отличия дзюдоистов. Такие уши нередко встретишь и у полицейских.

– Что вы делали после того, как его убили?

– Мне было необходимо скрыть личность убитого. Я был уверен, что если труп идентифицируют, подозрение сразу же падет на Ясуко. Вначале снял с него одежду. Снял, разрезая ее принесенным ножом. Затем разбил лицо. – Исигами говорил как о чем-то само собой разумеющемся. – Нашел большой булыжник, завернул в полиэтилен, после чего несколько раз ударил. Не помню точно, сколько раз. Думаю, раз десять. После чего с помощью зажигалки обжег кончики пальцев. Закончив со всем этим, взял одежду и пошел оттуда. Однако, уходя, я заметил железную бочку, бросил в нее одежду и попытался сжечь. Но пламя неожиданно заполыхало так сильно, что я испугался, как бы кто не увидел издалека, поэтому, не дожидаясь, когда все сгорит, я поспешно удалился. Дойдя до оживленной улицы, поймал такси, доехал до станции Токио, там пересел на другое такси и вернулся домой. Было около полуночи… – Дойдя до этого места, Исигами облегченно вздохнул. – Это все, что я сделал. Электропровод, нож и зажигалка находятся в моей квартире.

Взглянув краешком глаза на Гиситани, записывавшего признательные показания, Кусанаги сунул в рот сигарету. Поднес огонь и, выдыхая дым, внимательно посмотрел на Исигами. Тот по-прежнему выглядел совершенно невозмутимым.

В его рассказе не было заметных противоречий. Состояние трупа и описание места преступления совпадали с тем, что было известно полиции. Поскольку многое не было обнародовано и не появлялось в прессе, невозможно было признать его рассказ выдумкой.

– Вы сообщили о совершенном вами преступлении госпоже Ханаоке?

– Зачем? – ответил Исигами. – Не хватало еще, чтобы она кому-нибудь проболталась. Известно, как женщины умеют хранить секреты!

– Значит, вы не обсуждали с ней убийство?

– Разумеется, нет. Было нежелательно, чтобы вам, полицейским, стало известно о наших отношениях, поэтому я решил прервать с ней все контакты.

– Но вы упомянули, что общались с госпожой Ханаокой с помощью какой-то специальной связи. Что конкретно вы имели в виду?

– Есть несколько способов. Во-первых – она со мной говорила.

– Другими словами, вы все же где-то встречались?

– Ни в коем случае. Это бы привлекло внимание. Она говорила, оставаясь в своей квартире. Я слушал с помощью техники.

– Техники?

– Я установил в своей стене устройство, улавливающее звуки.

Гиситани, чьи руки замерли над клавиатурой, поднял глаза. Кусанаги и без слов понял, что тот хотел сказать.

– Подслушивающее устройство?

Исигами недовольно нахмурился и потряс головой:

– Я не подслушивал. Я слушал только тогда, когда она ко мне обращалась.

– Госпожа Ханаока знает об этом устройстве?

– Может быть, и не знает. Но она говорила через стену.

– То есть говорила вам?

– Да. Но поскольку в квартире находилась дочь, она не могла беседовать со мной открыто. Она делала вид, что разговаривает с дочерью, а в действительности обращалась ко мне.

Сигарета, зажатая в пальцах Кусанаги, наполовину превратилась в пепел. Он стряхнул его в пепельницу. Встретился глазами с Гиситани. Молодой напарник с сомнением покачал головой.

– Госпожа Ханаока сама сказала, что будет разговаривать с вами, делая вид, что говорит с дочерью?

– Мне это и так было понятно. Я все про нее знаю.

– Короче, она вам этого не говорила. Вы сами так решили.

– Это невозможно. – Бесстрастный Исигами немного покраснел. – Именно от нее я узнал, что бывший муж причиняет ей мучения. Какой ей был смысл рассказывать об этом дочери? Она рассказывала в расчете, что я услышу. Она просила меня сделать что-нибудь.

Кусанаги махнул одной рукой, точно пытаясь его успокоить, а другой рукой погасил сигарету.

– К каким еще способам общения вы прибегали?

– Телефон. Я каждый вечер звонил ей по телефону.

– На домашний?

– На мобильный. Но я не разговаривал по телефону. Я только подавал сигнал. Если у нее было ко мне срочное дело, она отвечала на вызов. Если не было, не отвечала. Насчитав пять гудков, я отключался. Между нами так было условлено.