Суд Линча - Троицкий Андрей

– Что врач насчет руки говорит?

– Говорит, когда менты руку ломают, она долго не срастается, – Лучников выглянул на улицу. С его места была видна детская песочница, загаженная собаками, металлические качели без сиденья и пыльные кусты боярышника. – Надо завтра контрольный снимок сделать, – сказал Лучников, хотя желал произнести совсем другие слова.

– Болит рука-то? – спросил Мельников с неподдельным участием.

– Из-за вас меня с работы выгнали, вежливо попросили. Такую работу мне теперь уже не найти.

– Найдешь и получше работу. Как правило, человек сам виноват в своих бедах.

– А жить мне на что? МУР мне компенсацию не выплатит, а я сейчас сижу без копейки.

– Ну, деньги это так, не предмет для серьезного разговора, – Мельников полез во внутренний карман пиджака, достал портмоне и раскрыл его. – На лечение я тебе подкину. Все-таки моя вина, считаю, в этом есть, то есть в твоей травме, – он вытащил из бумажника несколько крупных купюр и положил их перед Лучниковым, подумал и добавил ещё несколько банкнот. – Витамины и все такое денег стоит. А тебе питаться лучше надо, усиленно питаться. Грецкие орехи, слышал, врачи рекомендуют при переломах.

Лучников потряс головой.

– Не возьму, ученый, – он уставился на стопку купюр, прикидывая, какая сумма лежит на столе. – Менты просто так денег не платят. А если платят, потом за каждую копейку отчет спрашивают.

– Эти деньги через муровскую кассу не проходили, – улыбнулся Мельников – Это от меня лично. И никаких услуг от тебя не требуется. Бери и поправляйся. Тогда в автосалоне просто накладка получилась, ты упал неудачно. С кем не бывает, правда?

– Больно мягко вы стелете, – Лучников сгреб купюры со стола и быстро пересчитал деньги. – Пользуетесь моим бедственным положением. Фу ты, первый раз беру деньги от мента.

Он поднялся с табуретки, забрав деньги, ушел в комнату и там долго громыхал выдвижными ящиками шкафа. Когда он вернулся обратно, Мельников уже докуривал вторую сигарету. Лучников сел на прежнее место у окна, плеснул себе в чашку заварки из чайника и выпил её в два глотка. Мельникову надо бы понять, чаем его поить здесь никто не станет, а если Лучников и принял деньги, то это почти ничего не изменит, они по-прежнему остаются врагами.

– Хотел задать тебе вопрос, всего один вопрос, – начал Мельников.

– Вот, так я и знал, – Лучников заерзал на табурете, он хотел жалобно всхлипнуть, но вместо этого закряхтел. – У меня руку ломит, прилечь бы надо.

– Да брось ты со своей рукой, там только трещина в кости.

– Это ваш друг мне руку сломал, – забормотал Лучников. – Нанесение тяжких телесных.

– Брось, я же сказал, один вопрос, – Мельников положил на стол сжатый кулак. – Носишься со своей рукой, как курица с яйцом. Между прочим, в человеческом организме много всяких разных костей. Если при каждой нашей встрече ломать тебе по одной косточке, это будет почти незаметно. В конечном счете, ты привыкнешь к тому, что у тебя все время что-то сломано. То одно, то другое. Даже перестанешь обращать внимание на такие мелочи, – Мельников выразительно посмотрел на целую руку Лучникова. – Вот, скажем, локтевой сустав. Правда, это довольно болезненно.

– Ладно, давайте без этих шуток, – Лучников забегал глазами по кухне и остановил взгляд на разделочном столике, где лежал длинный тонкий нож. – Я не люблю черный юмор.

– И я не люблю, – Мельников перехватил взгляд Лучникова и улыбнулся. – Мы с тобой в чем-то похожи. Только я всегда слово держу, а ты врешь постоянно. А теперь вспомни хорошенько того мужика, что подсел за ваш столик в ресторане. Ты там отдыхал с Ледневой, а он подсел. Вы вместе поужинали и поболтали, приятно провели время. Что дальше?

– Я ведь уже говорил…

– Ты врал, – Мельников посмотрел Лучникову в глаза. – Он предложил развести вас по домам. Сперва отвез Елену Викторовну в её московскую квартиру, потом тебя. Что дальше?

– Он довез меня, остановил «Жигули» у подъезда, – Лучников почесал затылок. – Я его поблагодарил, стал вылезать из машины. Смотрю, он тоже выходит. Подошел ко мне вплотную и ударил кулаком в нижнюю челюсть, потом пнул ногой.

– И ты не попытался ответить?

– Да я просто обалдел, думал, он с ума спрыгнул, – Лучников чмокнул губами. – Мы ехали, болтали за жизнь, и вдруг такое. Я тоже захотел ему в морду съездить, когда очухался немного. Но у него в руке была пушка. И он так спокойно говорит: «Если ты, сучий рот, от этой женщины не отмотаешься, если подойдешь к ней ближе, чем на километр, считай, в тебе уже девять лишних дырок. В ментовку стукнешь – пуля, Елене скажешь – пуля. Ты меня понял?» Я говорю: «Все понял». А он сел в машину и уехал. Вот и все.